Когда правит страсть

Эта необходимость постоянно быть рядом с Аланой не имела ничего общего с долгом. Король дал ясно понять, что Кристоф не должен больше прикасаться к его дочери, да он бы и не осмелился, если бы она питала симпатию к будущему мужу. По правде говоря, он не думал, что Алана будет против, учитывая, каким красивым и очаровательным был Карстен. Но она сама была против этого брака, и гнев Кристофа вскоре остыл.

Теперь, когда опасность миновала, он хотел одного – не отпускать ее ни на шаг вплоть до того, что готов был позволить Алане присутствовать на допросе. Если Надя действительно в чем-то замешана, значит, ее отца, Эверарда Брауна, нет дома, ибо при нем она никогда бы не осмелилась принять любовника в своей спальне.

Глава пятьдесят первая

Слуга в ливрее проводил Алану, Кристофа и Леонарда в гостиную огромного особняка Браунов. У Аланы еще не было возможности поговорить с Паппи наедине, но, как только их завели в комнату, она улучила момент, чтобы прошептать:

– Ты открыл ему свое лицо. Разумно ли это?

– Он внушает мне симпатию, – ответил Паппи. – Он не предаст меня.

Она и не думала, что Кристоф способен кого-то предать! Он был слишком прямолинеен, слишком резок, слишком честен – во всем, что не касалось королевских секретов, разумеется.

В ожидании Нади никто из них не присел. Алана держалась в стороне, поскольку была здесь лишь в роли зрителя. Ей вообще не следовало здесь находиться. Это было государственное дело. Мимолетное желание увидеть, как Надю постигнет расплата, давно прошло. Как понимала Алана, это было лишь вспышкой ревности. Она надеялась, что Кристоф ничего не заметил.

Его подруга детства влетела в комнату, запыхавшись. Довольное выражение ее лица мгновенно сменилось обычным любопытством, когда она увидела, что Кристоф пришел не один. Она была одета в темные цвета, среди которых преобладали черный и фиолетовый – тона зрелости, как сказали бы в Англии, где молодым незамужним женщинам полагалось носить платья пастельных тонов. Но в Лубинии не следовали этим обычаям, напомнила себе Алана. Сама она в своей серой шубе чувствовала себя невидимкой. И это ощущение не изменилось бы, сними она шубу, потому что под ней было светло-голубое, элегантное и все же почти бесцветное платье.

– Что побудило тебя нанести визит? – спросила Надя Кристофа. – Ты так давно бывал в нашем доме, что я уже и забыла, сколько лет прошло с тех пор.

Кристоф неспешно прохаживался по комнате, постепенно продвигаясь вперед, с того самого момента как Надя вошла в комнату. Он остановился, только когда оказался между ней и дверью, полностью преградив ей выход. Это вынудило Надю повернуться спиной к Паппи, находившемуся в другом конце помещения.

– Мы собираемся обсудить твои недавние действия и людей, с которыми ты общаешься, – пояснил Кристоф.

– Нет, не собираемся, – рассмеялась Надя. – Это не твое дело.

– К сожалению, мое, Надя, поскольку твой любовник убил одного из своих сообщников. Конечно, потеря небольшая, просто одним негодяем меньше. Но я точно знаю, что он работает непосредственно на Брасланов.

– Он не мятежник, – поспешно возразила Надя.

– Я этого не сказал, – многозначительно произнес Кристоф, – но могу предположить, что ты являешься связующим звеном между мятежниками и Брасланами. Если раньше я не был в этом полностью уверен, то благодарю тебя за подтверждение моей догадки.

На щеках Нади выступили красные пятна.

– Больше мне сказать нечего, – отрезала она, направившись к двери.

Но смогла сделать не более двух шагов. Пальцы Кристофа поймали ее за руку. Она попробовала звать на помощь, но он яростно ее встряхнул.

– Советую не сопротивляться, Надя, и быть посговорчивей. Если я отвезу тебя во дворец, там…

– Убери руки от моей дочери!

В дверях стоял Эверард Браун. Светловолосый, с проседью, хорошо одетый, все еще в накидке, в которой приехал. Дуло пистолета в его руке было направлено прямо в грудь Кристофа.

Но тот вовсе не собирался повиноваться повелительному окрику. Он повернулся, выставив Надю между собой и ее отцом, так что она превратилась в живой щит. Но Эверард не растерялся и тут же направил пистолет на Алану.

Алана, ахнув, бросилась на пол за диваном, после чего подползла к краю, чтобы посмотреть из укрытия на Кристофа и стоящего за его спиной Паппи. Она не видела оттуда ни двери, ни отца Нади, так что не успела заметить, как Надя подбежала к отцу, а тот вытолкнул ее из комнаты. Зато Алана прекрасно видела, что пистолет вновь нацелен на безоружного Кристофа.

Ей следовало потребовать свое оружие обратно, как только она попала во дворец, но она даже не подумала об этом, поскольку теперь ее охраняли люди короля. Если бы не эта досадная оплошность, можно было обезвредить Брауна одной пулей, пока Кристоф отвлекал его. Паппи, вероятно, ждал от Аланы именно этого. Но у нее был всего один кинжал, захваченный из саней, и, в отличие от опекуна, ножи она метала весьма посредственно. Ее учили использовать их для обороны, а не против пистолетов!