Кофейные истории

Взгляд останавливается на брегете с инкрустацией чёрной эмалью.

– Вот, пожалуй…

– И тем не менее! – вдруг воздевает палец к потолку Мирей. – Я вдруг подумал: а разумно ли дарить детективу часы с боем? Вдруг будет следить за преступником, когда они сделают это своё бом-бом?

Бом-бом-бом! – откликаются внезапно часы из коробок, разом, отовсюду, хотя десять уже минуло, а до одиннадцати пока далеко. Бом-бом-бом!

Мирей приподнимает цилиндр, торопливо прощаясь с хозяином, и ловко утаскивает Мэдди прочь; на улице ей наконец делается смешно:

– Это вы ведь подвели часы, чтоб они все зазвонили одновременно?

– Совпадение, – с потешно серьёзным лицом отрицает он свою вину. – Я бы никогда! Но правда ведь забавно?

– Очень, – соглашается Мэдди. И, переступив с ноги на ногу добавляет: – А следующий какой подарок в вашем списке? Ну, от которого отказаться нельзя?

Он делает загадочные глаза:

– О! Ну, разумеется, шляпа! Вы, кстати, видели кепи этого вашего Эллиса? Ужасно, совершенно ужасно! Хотя, возможно, ему и нужно наводить ужас? Как вы считаете?

Шляпный магазин есть тут же, напротив, на другой стороне, однако Мирей уводит её по улочкам – всё дальше и дальше от звонких часов и недовольного мистера Дугласа, который провожает их мрачным взглядом, но, увы, кроме взгляда ничего предъявить не может. По дороге Мэдди слушает ужасно запутанную историю про вторую сестру, Лауру – она же Лори, Лоло и Лоретт – да так увлекается, что едва не забывает, зачем вообще поутру вышла из дому. В чувство её приводит только яркая витрина, украшенная цветами – и собственное отражение в стекле.

– Рене, погодите! – сама хватает она его за рукав – дурные манеры прилипчивы. – Может, сюда?

– «Рокинхэм и сыновья», – читает он нараспев и задумчиво стучит тростью по мостовой. – Что ж, почему и нет!

Сначала Мэдди и впрямь кажется, что идея хорошая, но после первой же озвученной цены глаза сами на лоб лезут. Не может шляпа столько стоить, будь она даже из золота сделана! Но Мирея это несколько не смущает. Он примеряет их одну за другой – чёрные, белые, серые, зелёные, красные, из фетра и из соломы, строгие, модные и безумные; помощница только успевает бегать туда-сюда и приносить то, на что он укажет. Быстро, быстро, ещё быстрее, словно волшебная карусель, и вот уже кружится голова, пол уходит из-под ног, а очередной шедевр шляпного искусства несут не сумасшедшему марсовийцу, а ей, Мэдди Рич!

– Вот так, моя дорогая, – мурлычет он, завязывая голубые ленты у неё под подбородком. – На мой взгляд, чудесно! Никакой… как это говорится по-аксонски? Когда слишком?

– Чрезмерность? – робко подсказывает совершенно ошеломлённая помощница.

Хозяин шляпной лавке в глубине помещения потирает руки, предвкушая прибыль.

– Уи-уи, – смешно соглашается Мирей. – Не чрезмерно и очень элегантно. Прекрасно подойдёт молодой невесте. Унесите, заверните! – и он как-то хитро хлопает в ладони дважды, что и помощница, и хозяин магазина бросаются наперегонки выполнять его просьбу, а Мэдди и вовсе приходит в себя лишь снаружи, на улице, и в руках у неё шляпная картонка, а ридикюль кажется изрядно легче, хотя и не настолько, насколько она боялась.

Нет, шляпка ей очень нравится, но…

– А как же подарок? Для Эллиса?

Мирей на мгновение замирает, а затем картинно прикладывает руку ко лбу и без всякого раскаяния заявляет:

– О, горе мне, совершенно забыл, ослеплённый вашей красотой! Но возвращаться – дурная примета, – добавляет он вкрадчиво, кося глазом, как оленёнок – Мэдди видела одного такого недалеко от загородного особняка леди Виржинии. – Значит, переходим к первой позиции в списке совершенно неотразимых подарков!

– Неотразимых?

– Даже герою не отказаться! Он будет ослеплён и примет всё, как свою судьбу! – высокопарно подтверждает Мирей и окидывает её внимательным взглядом. – Рост небольшой, сложение худощавое… Думаю, это будет несложно!

И, прежде чем Мэдди успевает опомниться, он снова ведёт её прочь.

Мистер Мирей определённо что-то ищет. Он заглядывает во все витрины по очереди – гребни и побрякушки, книги, марсовийские духи, перчаточный магазин… Но, видно, найти этот загадочный «номер один в списке» непросто; к полудню они порядочно устают и решают прогуляться по парку. К тому времени становится совсем жарко, почти что по-летнему, и беседка на берегу пруда манит прохладой. Воздух пахнет сладко; где-то распускаются цветы. Мэдди подкрепляется кексом, Мирей выпрашивает у неё половину, но большая часть его доли достаётся уткам – прожорливым и суетливым птицам. Потом выметенные дорожки снова выводят их к шумным, переполненным улицам Бромли, только с другой стороны парка. Здесь тоже есть красивые магазины, но их куда меньше, а некоторые витрины и вовсе затянуты изнутри тряпками; Мирей передёргивает плечами и бормочет, что надо бы вернуться.

А день и вправду чудесный.