Кофейные истории

– Именно так! Попробую угадать. Некий усердный послушник, чтобы заслужить одобрение, встал ещё до света, взял метлу, чтобы подмести полы. Хотел, вероятно, чистоту навести перед значимым днём. Скажем, когда важный человек приезжает, дабы пожертвовать храму солидную сумму…

Священник закашлялся.

– Это, пожалуй, опустим. Но день и впрямь был значимый, – подтвердил он.

– Опустим, – согласился Эллис. – Так вот, мёл тот достойный послушник полы, мёл – и вдруг задел плечом светильник. А когда пытался падающие свечи подхватить, то забыл про метлу – и аккурат черенком угодил в окно. Вон, видите? – указал он на подставку у окна. – С одного бока свечи помятые, одна даже поломанная. Сейчас день долгий, вы их, готов поспорить, зажигаете редко, вот не заметили этого. А что до послушника… Ищите мальчишку высокого роста, которого вы частенько браните и требуете с него больше, чем с других. А ещё у него слева, на щеке, тут, – дотронулся он до собственного лица, – свежие царапины. Но вы их опять-таки не заметили, потому что он вечно расцарапанный ходит. Почему левая щека? А всё просто. Окно с витражом у него было по левую руку, а светильник – по правую; когда свечи попадали, он, чтоб их поймать, резко вверх потянулся, повернулся и про метлу забыл… И под осколки подставился. Ну что, вспоминается кто-то?

Дылда-послушник, который подметал проход на другой стороне храма вдруг выронил метлу и неловко плюхнулся на колени, пытаясь её подхватить; плечи у него дрожали.

– Может, и вспоминается, – смущённо кашлянул священник. – Только, выходит, в том, что разбилось стекло, я сам и виноват, раз того послушника слишком часто бранил, а внимания на его усердие не обращал и на ссадины закрывал глаза… Есть о чём нынче поразмыслить. Спасибо.

– Пустое, – отмахнулся Эллис. И, уже уходя, спросил вдруг: – А тот важный человек, который деньги храму жертвует – это кто, если не секрет?

– Одна вдова, – ответил священник рассеянно, погрузившись в раздумья. – Впрочем, не знаю, вдова ли она на самом деле, но ходит та особа всегда в чёрном и вид имеет печальный. Не исповедуется и к алтарю с цветами не приближается, но каждый месяц исправно передаёт на нужды храма некоторую сумму, всегда разную.

– И часто она бывает?

– Раз в неделю заглядывает…

Детектив задал ещё несколько вопросов, уводя разговор в сторону от несчастного послушника; я же гадала, имеет ли упомянутая вдова отношение к Фрэнсис Марсден – или же это совпадение. Покинув собор святой Люсии, мы отправились в «Старое гнездо» – все вместе, ибо после услышанного и пережитого на кладбище нам совершенно необходимо было подкрепиться.

И – прояснить голову, а в таком деле, как известно, нет средства лучше кофе.

Нас с Мэдди почти сразу увлёк круговорот дел. Мистеру Мирею срочно требовалась помощь на кухне, а миссис Скаровски – свободные уши, чтобы поделиться впечатлениями от работы над сборником стихотворений гадалки-гипси, Флори. Рифмы, по мнению поэтессы, там встречались «поразительные и изумительные, свежие и сочные», но вот словарный запас откровенно хромал, причём на обе ноги.

– Всякий талант нуждается в огранке, да, да, – вздыхала миссис Скаровски. – И не стоит недооценивать важность классического образования!

Поспорить с этим было трудно.

Лайзо, наскоро перехватив вчерашний пирог, вернулся к автомобилю – оттереть забрызганные стёкла и зеркала; Клэр, которому не позволили выспаться с утра, прилёг отдохнуть в тёмной комнате, бросив на ходу, что иначе он к вечеру превратится в совершенно невыносимого собеседника. Мне, признаться, большого труда стоило удержаться оттого, чтобы не приподнять изумлённо брови и не спросить: значит ли это, что сейчас его вполне можно вынести.

– Скажите это вслух, дорогая племянница, и я наглядно покажу вам, в чём разница, – сладким голосом пообещал Клэр, угадав мои мысли, и притворил за собой дверь.

– Что сказать? – притворно удивилась я, но внутренне содрогнулась.

Вот в такие моменты и становилось понятно, как именно дяде удаётся выигрывать в карты практически каждую партию. Ещё бы, с такой-то проницательностью и умением выводить соперника из себя!

Словом, каждому нашлось занятие – даже Джулу, который вызывался подменить занедужившую служанку и перемыть посуду. А Эллис остался в зале наедине со своим завтраком – то ли поздним, то ли вторым, но, полагаю, всё равно желанным… и с невесёлыми мыслями. Когда он покончил с паштетом и кофе, собираясь уже отправиться в Управление, я наконец улучила свободную минуту – хотя бы чтоб попрощаться и проводить его.

– О чём вы так напряжённо размышляли над пустой тарелкой? Думаете, что той «вдовой» может быть Фрэнсис Марсден? – вырвалось у меня.

Что ж, тревожные мысли терзали не только его.

Детектив мрачно кивнул: