Кофейные истории

– Я в этом почти уверен. И… и, знаете, Виржиния, я в тупике, – неожиданно признался он. – Как теперь поступить? Ждать следующего покушения, уже настоящего, и собирать улики, надеясь, что никто не успеет серьёзно пострадать? Ведь не арестовывать же Марсден заранее, на самом деле… Будто она добровольно отправится за решётку. Она ведь не Лотта, – поморщился он. И вдруг остановился. – Есть, правда, одно вполне очевидное решение… Что, если для начала встретиться с ней и поговорить? К тому же вы ведь позаботитесь о Мадлен, если что…

Последняя фраза была сказана словно бы в шутку, но меня точно молния поразила. На мгновение всё тело онемело – а потом я ощутила такую ярость, что кровь бросилась в лицо.

«Что он сейчас посмел сболтнуть?»

– Только попробуйте, – очень тихо произнесла я, ухватив его за локоть. – Только попробуйте рискнуть собой, Эллис, и бросить тут Мэдди одну. Клянусь, я разыщу вас на том свете и… и…

В горле у меня резко пересохло, и фразу я договорить не смогла.

Но детективу, кажется, хватило и этого.

– Да уж, так подвести вас было бы крайне неосмотрительно с моей стороны, – усмехнулся он. – Не беспокойтесь, Виржиния, я постараюсь не допустить печального исхода – ни для тех, кто мне дорог, ни для себя самого.

– Потрудитесь сдержать своё обещание, – непререкаемым тоном ответила я.

Однако до самого вечера тревога не отпускала меня. Возможно, из-за поездки на кладбище – надгробия и могилы производят гнетущее впечатление на всех, не только на впечатлительных девиц. Кроме, пожалуй, Дженнет Блэк… А, возможно, потому, что сегодня наконец нам удалось ясно увидеть – в переносном смысле – лицо нашего врага.

И он оказался поистине устрашающим.

***

…Чего-чего, а планов у нас хватало – и тех, что касались Фрэнсис Марсден и всевозможных способов её обуздать, и тех, что относились к Валху и его тайне… Моё расписание было чрезвычайно плотным, в записной книжке не оставалось места даже на полях. Однако вскоре судьба сделала свой ход – и перекроила все замыслы одним небрежным росчерком.

Вечером, после возвращения из кофейни, Юджиния, ужасно смущаясь, принесла в кабинет несколько писем и призналась, что нашла их среди старых газет. Я вспомнила расхожую поговорку о том, что беды часто пробираются в дом через бумагу, и спросила, похолодев:

– Насколько старых?

– С прошлой недели… Это очень плохо, леди Виржиния? – спросила она совершенно несчастным голосом, словно теперь за провинность её должны были уволить, выплатив жалование мокрыми, а значит испорченными деньгами – именно так, кстати, поступил не так давно один эсквайр, тронувшийся рассудком после переезда из столицы в далёкую провинцию.

– Отнюдь. Не думаю, что там что-то важное, – пожала я плечами, успокаивая её. – Но раз уж они нашлись, думаю, стоит взглянуть.

Приблизительно так и оказалось. Из семи посланий пять оказались совершенно бесполезными: три – от поклонников, пожелавших остаться неизвестными, одно – приглашение на званый ужин от очень дальней родственницы по линии Эверсанов, на которое вполне могла ответить отказом и Юджиния с её аккуратным почерком, и ещё одно – предложение наладить поставки кофе из Колони от одного энергичного дельца, прослывшего не то мошенником, не то просто трепачом. Сложенный вчетверо листок бумаги в неприглядном, явно уже использованном ранее конверте оказался запиской от мистера Спенсера, который извинялся за задержку с ответом и сообщал, что готов прибыть в особняк и ответить на мои вопросы в любое время после третьего июля.

«Надо будет пригласить его в ближайшие дни, – подумала я, сверившись с календарём. – Ближе к середине лета он ведь хотел уехать на несколько недель к троюродной сестре в какую-то деревеньку на морское побережье…» – и попросила Юджи подготовить ответ.

Самым последним в тощей стопке позабытой корреспонденции лежал потрёпанный бланк телеграммы – и, увидев имя отправительницы, я не поверила глазам.

– Элейн Перро! – вырвалось у меня. – Какая неожиданность!

Юджиния с любопытством скосила взгляд, но, надо отдать ей должное, удержалась от вопросов.

Элейн писала, что приезжает в Аксонию через четыре дня, и просила помочь им с мужем добиться аудиенции у маркиза Рокпорта. Точнее сказать, имя маркиза она прямо не называла, а выразилась так: «…встретиться с тем, кто направлял любезного джентльмена, разрешившего досадное недоразумение на балу в ночь на Сошествие». Упомянутым «джентльменом» был, без сомнения, Мэтью Рэндалл, который принял её тогда за Финолу Дилейни, но быстро осознал свою ошибку. Направлял же его не кто иной, как Рокпорт, нынешний глава Особой службы.

Но что могло понадобиться Элейн от него? Вернее даже, не ей, а её супругу, лётчику Клоду?

Впрочем, будь это неважно, она бы ни за что не обременила меня такой просьбой. Я решила, что о подробностях спрошу при встрече, тем более что ждать оставалось недолго – прибывала Элейн уже завтра, судя по дате, указанной на телеграмме.

У меня вырвался вздох.