Кодекс калибра .45

— А кто их любит? Сволочи они! Отца, знаете, как сильно однажды побили?!

— Гм! Ладно. Держи ключи.

Тот открыл магазин и только хотел переступить порог, как в последнюю секунду вдруг замешкался, а затем сделал шаг в сторону, придерживая дверь.

— Ты чего дергаешься? Привидение увидел? — поинтересовался я странными маневрами продавца.

— Нет! Просто вы теперь хозяин! Это ваш магазин и вы должны… первым войти.

— Уговорил.

Ступив через порог, я оказался в полумраке, но не успели мои глаза к нему привыкнуть, как загорелся свет. Сам магазин представлял собой большое помещение, формой напоминающее прямоугольник. Вдоль длинных глухих стен стояли стеклянные витрины, а над ними висели полки. Под стеклом хранились ценные и мелкие предметы антиквариата, а на полках и на полу стояли и лежали более крупные вещи. Но так было раньше. Сейчас везде царил беспорядок и разгром. Часть предметов была сдвинута или опрокинута; в двух местах пол был усеян осколками битого стекла и фарфора. Две витрины были разбиты и пусты. Пока я смотрел на погром, из-за моей спины, время от времени, раздавались горестные вздохи мальчишки. Пробежавшись глазами по китайским вазам и статуэткам из фарфора и фаянса, мазнул быстрым взглядом по картинам и по коллекции старинного оружия, я прошел вглубь помещения к старинной конторке. Ящики стола были выдвинуты, бумаги разбросаны, а у большого и массивного на вид сейфа, стоящего рядом со столом, дверца была распахнута настежь.

«Здесь тоже старый козел искал. Ничего-ничего. Свое ты уже нашел», — подумал я с чувством удовлетворенного злорадства.

Чисто автоматически собрал в стопку разбросанные по столу бумаги, затем задвинул ящики стола. Заглянул в сейф. Тот был пуст. Больше смотреть было нечего. Развернувшись, я обнаружил за своей спиной мальчишку-продавца со страдальческим выражением лица. Он так сильно переживал разгром магазина, будто тот был его собственностью.

— Что скажешь?

— Они часть сервиза разбили. Фарфор. Германия. И медальоны пропали. Один из них был очень красивый. Сделан был не в виде сердечка или кружка, а в виде фигурки. Ангелочка с луком. Амур. Китайскую вазу…

— Об этом потом. Ты вести дела в магазине сможешь?

— Я?! Что вы, сэр! Нет! Я ничего не знаю! Все расчеты и дела с покупателями вел хозяин!

— Как тебя зовут?!

— Джон Брайт, сэр!

— Ты сколько времени работаешь в магазине, Джонни?

— Полтора года, сэр.

— Что это? — я ткнул пальцем на полку, где стояло несколько лакированных шкатулок, инкрустированные костью и перламутром.

— Шкатулка. Китай. Приблизительно восемнадцатый век. У хозяина в одном из каталогов она есть, по-этому нетрудно доказать ее подлинность. К тому, же судя по инкрустации…

— Стоп! Ты мне лучше скажи, сколько она стоит?

Мальчишка, до этого бойко рассказывающий, вдруг неожиданно замялся. Нетрудно было догадаться, чего он испугался, и я решил его успокоить:

— Слушай, приятель, мне не она нужна, а ее цена. Просто цена.

— Сто пятьдесят долларов, сэр. Правда, тут все зависит от покупателя. Знаток знает ее цену, а человеку со стороны можно и за двести монет продать.

— Почему не за триста?

— Совесть надо иметь, — неожиданно заявил он мне с назидательной ноткой.

— Совесть, говоришь?! — я весело рассмеялся, настолько забавным мне показался его менторский тон. — Ладно. Приведи здесь все в порядок, совестливый, и торгуй! Я пойду! У меня своих дел хватает.

Важный вид мгновенно исчез с его лица, и на нем снова проступило растерянное выражение ребенка.

— Сэр! Я не справлюсь! Я не так много знаю! И деньги…

— Не маленький! Разберешься!

— Подождите, сэр! Сегодня должны прийти два клиента! Один за китайской вазой…

— Сколько стоит эта китайская ваза?

— Договорились на семидесяти пяти долларах!

— Вот и продашь ее за семьдесят пять долларов!

Развернувшись, я пошел к выходу, но только потянул на себя ручку двери, как услышал звонкий от волнения голос:

— Сэр! Принять выручку вы хотя бы придете?!

— Надоел!

В квартиру Антиквара я не стал подниматься, чувство неприязни к этому человеку еще не улеглось в моей душе.