Код вечного бытия

Джим подошел к Владу последним и вместо предшествующего стандарта (представиться, назвав фирму и её научного лидера; пожать руку и высказать пожелание), спросил – знает ли Влад чьи мысли он только что эмоционально высказывал? К удивлению Джима Влад не удивился вопросу и ответил очень просто:

– Я знаю многое: кто – Вы, что именно – Ваше в озвученном мной тексте, каковы Ваши морально-позиционные затруднения в связи с нашим текущим общением, зачем Кодов предложил мне сослаться на пример с Галилеем и многое другое. Я не знаю только (но знаю, что и Вы этого тоже не знаете) кто такой Кодов, и – что стоит за его подмигиванием при рассказе о его родном городе Ор. Он очень многозначительно это делал заявляя, что многие великие люди родились в Ор. – е, начиная с легендарного (пяти тысячелетней давности!) вождя народа ариев Иммы и заканчивая обоими собеседниками, т. е. – им и… – мной(!?!) Я вообще то не слышал от своих родителей где я появился на свет, но думаю, что не в Тьму-тараканьем Ор. – е… Но вернусь домой – разберусь. Вам большой привет от шефа! Наша работа идет по плану, и – по Закону. Новую книгу о наших результатах я Вам передам сегодня вечером…

Джима и самого заинтересовала очередная Ор. – ьИная интрига Кодова, теперь с совершенно новым для него человеком. Он поискал глазами Кодова и поразился переменам в его внешнем виде. Вместо «орла» с горящими глазами, излучавшего энергию и юмор, поучавшего всех жизни и покровительственно приглашавшего Джима на заседание клонеров, в уголке кельи сидел усталый старик и что-то записывал в блокнот. Джиму даже стало жалко Кодова, по схеме: «понять значит – простить!»

Джим понял, что с Кодовым случился ситуационный эпизод по фразе из знаменитой книги супер-юмора: «Остапа – несло!» В такие моменты человек не вполне владеет ситуацией, говорит как бы «по наитию», испытывая творческую эйфорию.

Но это – «светлое наитие», оставляющее лишь чувство усталости и удовлетворения: «как я – их!» Хуже с наитием из серии: «бес – попутал!» Здесь после завершения говорения, как правило, наступает жуткий «депресняк», угрызения совести, стыда. Полное непонимание как «это» произошло, и кто руководил процессом. Джиму много приходилось обсуждать эту тему, но никто не убедил его, что это – на грани реальных попыток «Сатаны-Беса» подчинить себе сознание данного человека.

В данный же момент Джима поразило, неожиданно всплывшее, сопоставление возрастов и внешних видов ровесников: Джокера, Кодова и – самого Джима. Всем ровно по 60 лет, но поставь их рядом и спроси об их возрасте у прохожего, разброс будет до 25(!) лет… Кодов в углу кельи смотрелся явно на 70… Джиму же ещё 15 лет назад тоннажные дамы в полутьме утреннего вагона метро говорили: «Мальчик, отойди от двери, не мешай выйти!» Джокер как все менеджеры евро-американцы выглядел на 7-10 лет моложе паспортного возраста. Причем все трое никогда не прибегали к парфюмам и т. п. ухищрениям.

«Так распорядилась Природа» – всегда говорили собеседники Джима при обсуждении этой темы. «И – внутренний огонь гуманистических мотиваций» – всегда добавлял при этом Джим. Но однажды его прямолинейность была поколеблена. Встреченный им (после долгого перерыва) старейший журналист редакции S. на очень оправданное поздравление Джима с великолепным внешним видом, ответил: «Э-э, Джим! Это у меня только циферблат так хорошо сохранился, а механизм то – давно сгнил!»… Эта горькая шутка, с легкой руки Джима, стала как бы шутливой визитной карточкой многих ветеранов редакции. Она же заставила Джима внимательнее прислушиваться к работе «мотора» – сердца и некоторых других систем (в т. ч. – на пол-метра ниже) и опубликовать несколько статей на модную тему омоложения.

Джим по-прежнему не имел списка участников семинара, и поэтому (вспомнив про омоложение) решил уточнить у модератора группы кто прибыл от «группы агро-клонеров Бэрнса» из России.

С Львом Бэрнсом пришлось встречаться на разных международных симпозиумах. В кулуарах Лев всегда горячо отстаивал приоритет российских ученых, и грозился вернуть утраченные (по недомыслию академиков-«вагоновожатых» Российской науки) позиции.

Особенно «кипятился» Лев по поводу Левона Чайлахяна и «его команды!», почти за 20 лет до овечки Долли сумевших клонировать мышку и лягушку. Джим давно собирал в отдельную папку материалы о Левоне и его команде, которая выдала «на-гора» выдающиеся научные результаты и творческую Личность с «лица необщим выраженьем» – художника Никаса Сафронова. И именно с его – Джима подачи, в стартовой программе семинара значилась дискуссия об общей древней Истории появления Науки и Искусства и их, до сих пор исправно действующих, общих «пружинах» развития.