Код вечного бытия

Если кто то спросит: где у меня – «бузина», а где – «дядька»? Я отвечу такому «слепцу»: «возьми «черный ящик» и – загляни на его дно!» Нескладуха? Возможно, но – не большая, чем отсутствие желания логически рассмотреть данную парную ситуацию. Следите за руками! Имеем одинаковые итоги: на выходе из «черного ящика» ОСО и в – описанном случае лечения, равные улучшению состояния «Души и тела». При известных всем процедурах психологов в одном случае, нам не остается ничего другого как допустить аналогичные события и в другом, закрытом для посторонних случае – ОСО! И всё это в очередной раз убеждает: ОСО – не миф, а «реальность, данная нам в разнообразных фиксациях, и – бесспорных умозаключениях»!..

Перевоплощения личности человека…

Модератор «Круглого стола «Зомби XXI и – ранее…» после очередного перерыва на кофе с «обменом мнениями», очевидно, совсем успокоился и начал очередное заседание вполне вальяжно, как и подобает на семинаре такого уровня:

Давайте поучаствуем в работе мастер-класса исследователя сферы Незнаемое.

Представитель доктора Яна Стивенсона Стив Друз расскажет, на фоне уникальных слайдов, подробности работы этого уникального ученого по изучению феномена перевоплощений личности погибшего человека в личность ребенка.

Друз: – Да, коллеги, методы работы моего шефа во многом схожи с работой детектива, расследующего из ряда вон выходящее происшествие.

Каждый из случаев начинается тем, что маленький ребёнок (обычно двух или трёх лет от роду) начинает рассказывать о своей прошлой жизни, упоминая названия мест, имена людей, о которых никто из членов семьи до этого времени не слышал, или проявляет странности поведения. В большинстве случаев он описывает детали собственной смерти, часто насильственной. Иногда ребёнок заявляет своим родителям, что он кто-то другой и что у него другие родители, а порой называет имена супруга или супруги и детей, которые живут в другой деревне или в городе, и требует, чтобы его отвезли туда.

Ребёнок обычно начинает настойчиво говорить о своих воспоминаниях на протяжении нескольких месяцев или лет, несмотря на желание членов семьи подавить в нём эту память. Доктор Стивенсон пишет в своих отчётах, что более чем в половине случаев родные пытались подавить воспоминания. Слухи о воспоминаниях ребёнка из прошлой жизни просачиваются из деревни и иногда достигают слуха людей, у которых был родственник, чья жизнь совпадает с историями, описываемыми ребёнком. Эти люди пытаются встретиться с ребёнком, чтобы определить, действительно ли он является воплощением их умершего родственника, или наоборот, родные ребёнка уступают его настойчивым просьбам увидеться со своей семьёй из прошлой жизни и отвозят его в описанное им место.

Как правило, во время первого посещения ребёнок самостоятельно находит дорогу к "своему" дому, безошибочно ориентируясь, шагает по улицам. Он узнаёт прохожих и называет их по именам. Придя в дом своей предыдущей личности, он говорит об изменениях, которые произошли там за время "отсутствия", спрашивает о вещах и людях, которых не хватает в данный момент, а также вспоминает некоторые факты из жизни семьи, о которых не знает никто из посторонних. Обо всём этом говорится с точки зрения умершего. В некоторых случаях он вспоминает о потайных местах хранения золотых вещей или ценных бумаг, а также о семейных скандалах, которые хранились в полной тайне от окружающих. Самое удивительное, ребёнок ничего не знает о том, что произошло в семье после смерти предыдущей личности. Память словно застыла во времени. Изменения постройки и комнат, перемены во внешнем облике родственников и друзей прежней личности, которые произошли после смерти, – всё это в новинку ребёнку и часто ставит его в тупик.

Когда доктор Стивенсон приезжает, чтобы ознакомиться каким-то случаем, он вначале делает всё возможное, чтобы опровергнуть воспоминания ребёнка. Используя техники дознания, заимствованные им из судебной практики, учёный проводит "перекрёстный допрос" ребёнка, членов его семьи, родственников предыдущей личности и остальных свидетелей, пытаясь выявить малейшие разногласия в их свидетельствах. Он отказывается принимать рассказы из вторых рук и настаивает на том, чтобы с ним говорили только прямые свидетели. Без ведома семьи, он находит и опрашивает других жителей данной местности, не связанных с этим случаем непосредственно и способных дать нелицеприятную характеристику прямым участникам истории.