Код тьмы

Петр Леонидович почувствовал, что у него подгибаются колени, и словно невзначай оперся на спинку стоящего рядом стула. Заслоновка, судя по всему, находилась на грани срыва, и надо хоть кому-то сохранять спокойствие, иначе – всем конец. Впрочем, ситуация и так – хуже некуда. Минимум трое больных на свободе – это значит, что количество зараженных в ближайшее время начнет расти в геометрической прогрессии. Как скоро их станет больше, чем здоровых, особенно учитывая, что две трети последних – пациенты, многие из которых не очень-то способны сопротивляться, а кое-кто – и передвигаться? Вопрос риторический, а ответ на него уже сейчас видится весьма неприятным. Итого имеется – персонал в количестве чуть больше двух десятков человек (включая их четверых с заслоновцами) с двумя транквилизаторными пистолетами на всех, три человека охраны с травматическим оружием… Больных пока четверо – это только тех, о которых известно, – из них одна (Дашкова) временно обездвижена. Если уйти и оставить ее здесь, за ней придут свои. Придут и освободят. И будет еще плюс один безумный боец на стороне врага…

А остальные…

– Ну, чего вы застыли?! – прервал его мысли снова почти ультразвуковой визг Анны Зониной. – Надо идти им на помощь! Там же Олег! Он… Он…

Ага, проняло все-таки! Значит, человек, не робот! Уже хорошо. Плохо другое: для нее сейчас есть Олег и все остальные, и будь Фролов рядом с ней, а в БЭДе – кто-нибудь из персонала больницы, она бы столь же рьяно настаивала на том, чтобы бросить их там и прорываться в комнату охраны. Но это можно понять. Во-первых, Фролов для нее – свой, а во-вторых…

– Он инженер, да? – процедил Покрышкин, глядя ей в глаза. – Он придумал эти излучатели для ваших чертовых экспериментов?!

– Да! – почти истерично всхлипнула Зонина. – Я его руководитель… по научной линии, но этот прибор – его. Полностью его! Излучатель можно перенастроить! Он регулируется по частоте и длине волны, и он может… – Новое рыдание не дало ей договорить. – Вы должны его спасти понимаете?!

Покрышкин сжал зубы. Понимает он, чего тут не понять. Только начал думать о человеке лучше, а человек, оказывается, всего лишь за свою шкуру трясется. Потому что тот, другой, не просто свой и близкий, а может спасти. Логично, твою вакцину! Только до чего же противно! А теперь думай, Петр Леонидович, как этих двоих оттуда вытаскивать. И думай быстрее, потому что чем дальше, тем больше будет больных-солярников… Представь себе, что ты не интеллигент-профессор, который даже в армии не служил, а крутой парень вроде Брюса Уиллиса в «Крепком орешке». Соображай давай!

– Идем к пожарному щиту, – наконец решился он. – Огнетушителем пользоваться умеете?

Женщина с усилием кивнула.

– Отлично. Перчатки только наденьте. А я возьму то, что останется. Пистолет оставим про запас – дротиков у меня только три, не разбежишься.

* * * *

Ординаторскую Петр Леонидович запер на ключ вместе с продолжавшей пребывать в беспамятстве Дашковой. Правда, он подозревал, что, если солярникам приспичит – дверь эту они высадят и «свою» освободят. Правда, еще вопрос, будут ли заморачиваться: безумцы все-таки. Правда, вон на Фролова с санитаром втроем все же напали, стало быть, сообща действовать умеют. Но одно дело коллективная охота и совсем другое – вызволять запертого себе подобного. Это уже совсем другой уровень взаимодействия… Эх, поизучать бы этот феномен как следует! Жаль, времени нет…

Пожарный щит оказался бедноватым: углекислотный огнетушитель, штыковая лопата и конусное ведро. Ни багра, ни лома. Даже странно для частной клиники – вроде бы не должны на отцепись комплектоваться. Но раньше Покрышкин как-то не обращал на это внимания – у него других забот хватало. Минимальный набор для пожарных инспекторов есть – и ладно. Впрочем, даже окажись тут лом или багор, Петр Леонидович вовсе не был уверен, что смог бы заставить себя применить их против человека, пусть даже больного, опасного безумца: он все-таки врач, и его специальность – спасать жизни, а не наоборот… Штыковой лопатой можно хотя бы плашмя ударить и вырубить, а ломом и багром – только убить или покалечить.

Мысли Покрышкина вернулись к остальным: успели ли они добраться до поста охраны, а если нет, удалось ли им заблокировать свои помещения до появления зараженных, или сейчас в больнице творится что-то вроде «Обители зла» в полный рост – кровожадные солярники повсеместно охотятся на выживших и еще не заразившихся. Кстати, интересно:

– А что будет, если мы не сумеем взять ситуацию под контроль? – негромко и как бы небрежно поинтересовался Покрышкин.

Зонина покосилась на него и вздохнула:

– Директива семь-четыре.

– А расшифровать?

Еще более тяжелый вздох:

– Нас уничтожат. Взорвут и сожгут здание вместе со всеми, кто в нем. До пепла.

Петр Леонидович со свистом втянул в себя воздух.

– Круто, однако!

Она пожала плечами: