Код тьмы

– Санитара сбежавшего? – бесцветный голос блондинки Зониной звучал сейчас едва ли не более неприятно, чем голос ее напарника. – Нет, не нашли. Больница большая, прятаться есть где… Что же это вы, доктор, не сообщили нам, что санитар ваш пострадал от больного?

– От Грицука? – внезапно охрипшим голосом переспросил Петр Леонидович. Новость была не то чтобы совсем уж ошарашивающей, кое-какие подозрения у него уже появились, но весьма неприятной. – Я не знал… Вы уверены?

– Напарник его раскололся, – ледяным тоном сообщила Зонина. – Во время прошлого приступа Грицук укусил его, прокусил перчатку. Этот ваш Антон обработал укус, противостолбнячную сыворотку вкатил, понадеялся, что пациент не заразен…

– А он заразен? Точно?

– Как выяснилось, да, – проскрипел Фролов.

Петру Леонидовичу остро захотелось выругаться. Грубо. В силу врожденной интеллигентности желание такое его в жизни посещало довольно редко, но тут уж случай был прямо из ряда вон. Выяснилось у них! Секретчики, мать вашу!

– Знаете что, господа хорошие, – скрипнув зубами, начал Покрышкин, – так дела не делаются. Вы помещаете в больницу пациента, больного принципиально новым синдромом с абсолютно неизвестными характеристиками. Не даете нам практически никакой информации и средств для адекватного обследования, кроме гемо-спектрографа. И ладно бы сами такой информации не имели, так ведь нет же! Имеете! Только от нас скрываете. Делаете какие-то секретные разработки на тему этой болезни, а мы опять не в курсе. Вы ведь, выходит, не только на пациенте эксперименты ставите, но и на нас тоже! А это уже, простите, ни в какие ворота… Представьте, что Антону Сушинскому, если вы не ошибаетесь и у него теперь тоже солярный синдром, удалось выбраться из больницы и он разносит эту гадость среди ничего не подозревающих горожан! Как вам такой расклад, а?!

– Не удалось, – глухо ответил Фролов. – И не удастся. Мы задействовали систему карантинной блокировки. Теперь больницу никто не покинет.

Петр Леонидович со стуком захлопнул отвисшую челюсть. Картина Репина «Приплыли».

* * * *

– Думаю, самое время рассказать мне все, что вы знаете о солярном синдроме. – Петру Леонидович пока еще держал себя в руках, но чувствовал, что, если так пойдет и дальше, непременно сорвется.

– А мне кажется, доктор, что вы неправильно расставляете приоритеты, – постепенно складывалось ощущение, что от тона Зониной вот-вот начнется новый ледниковый период. – Первым делом надо поймать вашего беглеца, а то скоро по больнице будут шататься толпы буйно помешанных с кровью, полной солоцитов.

Покрышкин прикусил губу, чтобы не ответить ей что-нибудь резкое: перепалка с заслоновцами – последнее, что нужно в сложившейся ситуации. Сейчас надо объединять усилия, а не собачиться по любому поводу. Только вот как объединяться с… такими?

– Скажите хотя бы, эти ваши… экспериментальные излучатели дали результат? На Грицуке? – скрипнув зубами, спросил Петр Леонидович.

– Нет… пока, – неохотно отозвался Фролов. – Мы повысили интенсивность излучения, и он потерял сознание. Но для проверки результатов понадобится повторная гематограмма.

– Так, может, имеет смысл сделать ее? Возьмите с собой второго санитара… кажется, это Паша Скорин, я плохо разглядел сквозь щиток, и прихватите мой транквилизаторный пистолет. По-моему большая разница: есть у нас средство для излечения солярного синдрома или нет.

– Логично, – кивнул заслоновец. – Так и сделаем.

– А что с беглецом? – снова влезла Зонина. – Вы собираетесь что-нибудь делать?

«Собираюсь, – хотел сказать Петр Леонидович, – надеть на вас смирительную рубашку и засунуть в комнату с мягкими стенами». Но не сказал, конечно, хотя пока что от этой блондинки было больше вреда, чем пользы.

– Вы с главврачом связались?

– Связались. На момент активации карантинной блокировки он находился вне больницы, так что придется обходиться без него.

Замечательно, черт возьми! Так как чрезвычайная ситуация связана с заразной болезнью, стало быть кому и отвечать, как не заведующему инфекционным отделением. И в отсутствие главврача главным получается он, Покрышкин. Формально главным, а по факту – крайним, на которого потом, при плохом развитии событий, можно будет свесить всех собак. А фактически распоряжаться здесь будут эти двое из АО «Заслон». Шефы чертовы… Ладно, это все лирика. Переживать по поводу того, на что не можешь повлиять, – это для тех, у кого нервы лишние.

– Значит так. Мы с вами сейчас идем в ординаторскую. Там в специальном шкафчике еще один транквилизаторный пистолет…

– Всего один?

– И еще два на складе. У нас тут, знаете ли, не зоопарк и не ветклиника: нам по своим пациентам, как правило, стрелять не приходится. Не говоря уже о санитарах. Далее. Из ординаторской по громкой связи созовем весь свободный персонал к комнате охраны и сами двинемся туда.

– Зачем?

– Во-первых, у охраны оружие. Травматическое, конечно, но лучше, чем ничего. Во-вторых, наша больница напичкана камерами. А мониторная там же, у охраны. Это самый быстрый способ отыскать нашего беглеца.

– Пожалуй, вы правы.