Код тьмы

– А как вы хотели? Когда мы активировали систему карантинной блокировки, то передали в Росэпидемцентр сигнал о красном уровне эпидемической угрозы. С этим не шутят… Все наши клиники специально построены на отшибе, чтобы в случае чего… – Зонина не договорила, да это и не требовалось. ююю

Петр Леонидович облизнул внезапно пересохшие губы.

– И… сколько у нас времени?

– Семьдесят два часа.

– М-да… небогато.

– Сколько есть! – огрызнулась она. – Но если мы не спасем Олега, нам что семьдесят два часа, что пятнадцать минут – без разницы будет!

– Да понял я уже… еще с первого раза. За этим ведь и пошли. Держите огнетушитель наготове – солярники могут выскочить в любой момент.

Вот так, озадачить ее, поставить простую и четкую задачу, чтобы некогда было сходить с ума, истерить и капать на мозги тому, кто пытается хоть что-то сделать. Да и бдительность не помешает: палата Грицука уже совсем рядом…

Петр Леонидович сам толком не понял, откуда на него вылетел этот солярник, – коридор был слабо освещен, совсем рядом находилась развилка. Больной влетел из сумрака и с обычным для солярников рычанием набросился на того, кто шел чуть впереди, то есть на Покрышкина, и повалил его на пол. Врач не успел пустить в ход свою лопату, правда, к счастью, не выронил ее и теперь, лежа на полу, черенком лопаты отжимал от себя голову остервенело клацающего зубами… похоже, кого-то из медбратьев, лицо его было смутно знакомо Покрышкину.

Нападающий был куда моложе и здоровее Петра Леонидовича, и врач понял, что долго его удерживать не сможет. Ну же, где ты, Зонина?! Помогай уже! Только углекислотой из огнетушителя не поливай!

Впрочем, Покрышкин оказался о заслоновке слишком плохого мнения – та все же сумела сориентироваться в обстановке и приняла единственно верное решение – ударила солярника баллоном огнетушителя по голове, и тот обмяк.

Петр Леонидович едва успел выбраться из-под бесчувственного тела больного, как из полумрака коридора появились новые нападающие. Двое. В крупной фигуре одного из них Покрышкин узнал санитара Антона. Второй, который чуть отстал, видимо, был Грицуком. У Петра Леонидовича заныла челюсть, помнящая крепкий хук санитара, и врач рванул из кармана транквилизаторный пистолет. Два дротика остановили солярника в метре от Покрышкина, и Антон грузно рухнул ничком.

Грицук замер, сверля Покрышкина и Зонину бешеным взглядом. В нем бурлила ярость, но она еще не полностью погасила инстинкт самосохранения: противников все же было двое, и одна с решительным видом сжимала огнетушитель, а второй – пистолет. Знать, что дротик у врача последний и он десять раз подумает, прежде чем стрелять, Грицук, разумеется, не мог.

– Эй там! – зычный голос послышался откуда-то из-за спины солярника, и это решило дело: нервно оглянувшись, зараженный метнулся в боковое ответвление коридора и скрылся.

На развилку из полумрака шагнула знакомая фигура с излучателем:

– Вы тут как, не покусанные?

У Зониной подкосились ноги. Бледная как смерть, она прислонилась к стене, чтобы не упасть, а огнетушитель едва не выпал из ее дрожащих рук. А губы заслоновки едва слышно шептали:

– Олег… Олег…

* * * *

– Это, – Фролов продемонстрировал излучатель, – на солярников практически не действует. По крайней мере, в нынешнем виде. Прибор нуждается в доводке. А времени всего ничего. И обстановочка… вдумчивой работе не способствует.

Небольшой отряд осторожно двигался по коридорам инфекционного отделения в направлении выхода, где находилась комната охраны. Первыми шли Покрышкин и Фролов, сразу за ними – Зонина, а замыкал шествие санитар Павел Скорин, который тащил на спине бессознательного Антона, наотрез отказавшись его бросить. Петр Леонидович отметил про себя эту их дружбу как новый факт. Очередная мелочь, на которую раньше он не обращал внимания. Как не обратил внимания на то, что Антона укусили и что Павел прикрыл его, в итоге подведя под монастырь всю больницу. Вот такие они и бывают, «мелочи». Впрочем, в данном случае против самоотверженности Скорина никто не возражал. Заслоновцы настаивали на том, что, кроме как излучателями, солярный синдром ничем не возьмешь, а раз так, на ком-то их надо опробовать. Почему бы не на Антоне?

Петр Леонидович искоса глянул на Фролова.

– Ну уж так-таки и не действуют? Сами же говорили, что вырубили Грицука, повысив интенсивность излучения. Хотя бы так, в качестве оружия, и то хлеб.

– Тогда сработало, но больше нет. Я попробовал. Вторая фаза болезни более заразная и более устойчивая к воздействию.

– Отлично! – Покрышкина потянуло на мрачный сарказм. – Это все хорошие новости или еще есть?

– Вообще-то… – начал было Олег, но осекся.

– Вообще-то – что?

– Ничего. Нам нужно скорее добраться до безопасного места, чтобы я смог заняться настройкой излучателей. Времени мало.

Петр Леонидович закатил глаза.

– Сами-то не устали от своих тайн мадридского двора?

Заслоновец бросил на него короткий взгляд, и Покрышкину даже показалось, что взгляд этот слегка виноватый, но ничего не ответил. Просто потому, что в следующее мгновение коридор буквально закипел.