Код Иуды (СИ)

  - Но вы использовали это хорошо. Выживание - отличный уравнитель. Вы бы догадались, что я учитель? Он вручил Хоффмануграната; Хоффман пощупал его кубическую поверхность. «Это старый, - сказал Кепа. «Бомба Британского Миллса, часть обороны польской армии! Он может взорваться, а может и нет. У нас только два, а у меня второй. Мы возьмем их с разных сторон ».

  Кепа показал ему, как вынуть булавку из гранаты. «Сосчитай до трех и брось вот так», делая выпад из-за спины. «Сделайте четыре, если хотите, но не меньше двух; таким образом они кидают их вам обратно. Если они включат пистолет, вы приготовитесь к встрече со своим создателем - если он захочет вас еще увидеть - потому что это MG 42, который у них есть, и он может стрелять чем угодно со скоростью до 1200 выстрелов в минуту ».

  Пока он говорил, пистолет снова открылся. Окно в коттедже за ними разбилось. Рядом закричал мужчина. Кот сел и настороженно посмотрел на них.

  Снег падал быстрее. «Наше прикрытие», - сказал Кепа. «Иди туда», указывая впереди на фруктовый сад с голыми ветвями. «Я пойду сюда», - ныряя из-за стены.

  Стрельба снова прекратилась. Через брешь в каменной стене Хоффман увидел, как Кепа, пригнувшись, перебежал улицу. Он услышал крики по-немецки. Пистолет ожил; Шлейфы пыли следовали за Кепой, когда он перепрыгнул через наклонный деревянный забор и исчез.

  Стрелок прекратил стрелять, и Хоффман улетел в сад, уворачиваясь между приземистыми деревьями, прикрытыми падающим снегом, крепко держа гранату в одной руке, надеясь, что Кепа первым доберется до пулеметной позиции.

  Из села он слышал спорадическую стрельбу, когда партизаны стреляли по пулеметчикам из стрелкового оружия. «Стрельба по гороху», - подумал Хоффман, - против орудия массовой казни.

  Он остановился в конце сада и посмотрел сквозь снег на деревню. Улица по другую сторону стены превратилась в изрезанную колеями, замерзшую и серую, ведущую к небольшому холму. В том месте, где он выезжал на мощеную дорогу через деревню, Хоффман мог просто различить пулемет. В нем находились трое солдат в камуфляжной боевой форме и стальных касках. Стрелок лежал, вглядываясь в прицел; один из солдат смотрел в бинокль; третий открывал ящик с боеприпасами.

  Хоффман убежал дальше, чем он думал, стена вокруг фруктовый сад скрывает его от артиллеристов. Теперь ему пришлось вернуться по своим следам, подкрасться за стену и ... Где ты, Кепа, где ты?

  Пригнувшись, он добрался до стены, но она была в плохом состоянии с рваными зазорами каждые десять футов или около того. Он двигался медленно, осторожно, все еще надеясь, что Кепа доберется туда первым; Иосиф Головин, миротворец, со смертоносным яйцом в руке, способным разнести трех человек на мелкие кусочки. Но разве это не самообман, не торопясь, чтобы другой мужчина мог их убить? Разве не лучше было убить этих троих быстрее, чем они убили партизан, прятавшихся на главной улице? Но, возможно, трое немецких солдат жили в такой деревне, может быть, у них в карманах были письма от родителей, их любовников ...

  Поднялся ветерок и подул снегопад ему в лицо. Он вытер его с глаз и споткнулся о кремень, упавший со старой стены. Когда он упал, граната выскользнула из его хватки и упала через брешь в стене на рельсы.

  Он услышал крик одного из солдат. Он ждал звука бегающих ног. За выстрел. Ничего такого. Он поднял голову. Граната лежала посреди переулка рядом с пакетом замерзшей грязи.

  Где ты, Кепа?

  Хоффман пролез через щель в стене. Солдаты были уже совсем близко. И они стреляли снова, так что, возможно, они не заметят, как он забирает гранату. Он поднял его и пополз обратно за стену.

  Но один из солдат кое-что заметил. Через другую щель Хоффман увидел, что они смотрят в его сторону. Стрельба прекратилась. Один из них указывал.

  Он увидел Кепу ярдах в пятидесяти по другую сторону от пулемета. Он стоял на коленях за каменным колодцем. «Если я его вижу, то и солдаты могут», - подумал Хоффман, когда наводчик крикнул и развернул дуло ружья.

  Хоффман видел, как Кепа вытащил булавку из гранаты и держал ее за собой, услышал его голос, когда они были вместе. «Сделай четыре, если хочешь, но не меньше двух…»

  Пистолет выстрелил, лента патронов поднялась из ящика с боеприпасами, как вздыбившаяся змея, когда Кепа бросил гранату; но пуля, должно быть, попала в него в последний момент, потому что граната упала на полпути между ним и солдатами.

  Кепа упал в сторону; артиллеристы прижались к земле.

  Приглушенная снегом тишина сгущалась.

  Солдаты осторожно подняли головы. «Он может взорваться, а может и нет», - сказал он. Не было. А что насчет моего? - подумал Хоффман, когда солдаты начали смеяться.

  Кепа лежал на земле у колодца.

  Неторопливо прицелился наводчик. Хоффман вытащил булавку из своей гранаты, понимая, что расстояние слишком велико, хотя в университете он довольно хорошо бросил диск, что было его единственным спортивным достижением, протянул руку за спину и сосчитал: «Раз, два, три и Да, четыре », - и бросил гранату, и смотрел, как она взлетает высоко в падающий снег, исчезает из поля зрения, и ждал. И ждал.