Код Иуды (СИ)

  Охваченный диким возбуждением, Хоффман подбежал к занавеске. Заглянув в отверстие, он увидел двух охранников с эмблемами СС на стальных шлемах, размахивающих автоматами перед группой обнаженных мужчин. Охранники выглядели смущенными и опасными.

  Один из заключенных на столах вертел головой из стороны в сторону. Тот, кто порвал ремешок, лежал неподвижно.

  Из группы раздался крик по-польски: «Они пришли освободить нас. Давай уберем этих ублюдков.

  В замедленной съемке Хоффман увидел, как охранники напряглись, чтобы выстрелить; видел, как костяшки на их руках побелели.

  Сначала он направил часового вправо, положив пистолет Адлера на правое предплечье. Несмотря на внутреннюю дикость, он был весьма методичен. Он навел прицел на щеку охранника и нажал на спусковой крючок.

  Нет аккуратной дырочки. Лицо охранника словно развалилось.

  Второй охранник развернулся и выстрелил в занавес, наполнив зал шумом. Пули прорезали линию дыр над головой Хоффмана, когда он бросился в сторону и упал рядом с красной формой маунти.

  Пули вырезали прожектор и разбили окно над телами Адлера и Либера.

  Стрельба внезапно прекратилась. Последовавший за этим шум был отвратительным. Хоффман выглянул из-за занавески. Второго охранника одолели, когда он стрелял на сцене.Он лежал на полу, и голые мужчины забивали его до смерти.

  Хоффман спрыгнул со сцены и освободил заключенного на первом столе. Мужчина кивнул и заплакал. Заключенный на втором столе был мертв.

  Хоффман побежал в конец зала. Большая часть одежды охранника была сорвана, и босые ступни топтались по лицу, животу, промежности; но его глаза между прорезями в опухшей плоти были еще живы.

  "Прекрати!" - крикнул Хоффман. «Не будь на них похожим».

  Один из мстителей поднял глаза. - Это ты застрелил другого ублюдка?

  Хоффман посмотрел на пистолет в своей руке. Он кивнул.

  «Хорошая стрельба. Я не знаю, кто ты, черт возьми, но почему бы тебе не прийти и не помочь покончить с этим дерьмом? Но не с этим, - указывая на пистолет. «Стрельба слишком хороша для такого дерьма».

  «Вы не должны…»

  Дверь распахнулась, и в комнату ворвались полдюжины мужчин с пистолетами. Они были в зимней одежде и сапогах; они были небриты, и их лица, хотя и отполированные от холода, выглядели изголодавшимися.

  Один из них выстрелил пулей через крышу. «Снимите одежду», - крикнул он обнаженным мужчинам. «У нас мало времени - немецкие подкрепления уже в пути. Одевайся и следуй за нами. А ты кто такой? - спросил он Хоффмана, когда поляки покинули подергивающееся тело охранника.

  Хоффман сказал ему, что он из Красного Креста.

  «С пистолетом?»

  «Он спас нас», - сказал мужчина с бородой, выходя из передней с узлом одежды.

  Пока голые мужчины одевались, поляк, стрелявший через крышу, подошел к двери и оглядел улицу. Он был крепко сложен и совершенно лысый; Хоффман понял, что его зовут Кепа.

  Хоффман присоединился к нему и сказал: «Что теперь происходит?»

  Кепа закурил. «Что всегда случается. Мы разделяемся и уходим в подполье. Мы не выигрываем войн, но убиваем немцев, и этим все стоит. Но вы этого не поймете, мистер Красный Крест ».

  Хоффман назвал ему свое имя. «Я только что убил двух человек», - сказал он.

  'Только два? Вы не получите высшее образование, пока не убьете двадцать - при условии, что они немцы ».

  'Можно я пойду с тобой?'

  - Вы чех, не так ли?

  Хоффман кивнул.

  «Они даже не дрались с этим. Сотрудник Чешского Красного Креста. Какая находка! Что вы делаете в моей стране, доставляете фритам столь необходимые припасы?

  Хоффман сердито сказал: «Вы забыли, что здесь произошло. Я убил двоих мужчин, ты не понимаешь? Два немца. Я никогда раньше не убивал ...

  «Хорошо, - сказал Кепа, - вы временный платный член. Останься со мной и оставь свои идеалы позади, мы можем обойтись без них ».

  Небо исчезло, и пошел снег. Штука с ревом вынырнул из серого облака и пролетел над безмолвной деревней.

  Пилоты были одеты. Хоффман собрал свою сумку и поддельные документы, лежавшие на полу рядом с телом Либера; Адлер сидел, прижав руку к разбитой щеке, но его глаза не фокусировались на Хоффмане. Кепа убил бы его. Но я не Кепа.

  Партизаны начали отходить, размахивая веером, держась ближе к дачам. Часы на церкви остановились на 2.50.

  «Вот когда пришли фрицы», - сказал Кепа. «Тогда они убили мою жену и маленького мальчика».

  Они достигли конца главной улицы, когда открылся пулемет.

  Взрыв был долгим и эффективным. Позади Хоффмана и Кепы партизаны и выжившие из зала прыгали и падали, когда пули пронзали их.

  Хоффман и Кепа укрылись за стеной кухонного двора. Черная кошка, выгнув спину, плюнула на них; за ними шторы на кухне задвигались, как будто кто-то смотрел сквозь них.

  Стрельба прекратилась, затем возобновилась, пули бились о стену.

  Кепа, массируя блестящую кожу головы, сказал: «Есть только один способ - отстать от них. Вы когда-нибудь использовали гранату, мистер Красный Крест?

  «Я никогда раньше не использовал пистолет».