Кочевая жизнь в Сибири

Микино было копией Каменского, только в меньшем масштабе. Те же дома в виде песочных часов, те же конические балаганы на сваях, те же большие ребристые байдары из тюленьей кожи, выстроенные в ряд на берегу. Мы взобрались на самую лучшую юрту в деревне – над ней висела мёртвая выпотрошенная собака с травяным венком на шее – и соскользнули вниз в жалкое жилище, полное сизого дыма, пропахшее гнилой рыбой и прогорклым маслом и освещенное небольшим костром на земляном полу. Вскоре Вьюшин поставил на огонь чайник, и через двадцать минут мы сидели, скрестив по-турецки ноги, на возвышении в глубине юрты, жевали хлеб и пили чай, а два десятка некрасивых, дикого вида мужчин сидели вокруг нас на корточках и наблюдали за нашими движениями. Оседлые коряки Пенжинского залива, бесспорно, самые захудалые, некрасивые, самые жестокие и деградировавшие туземцы во всей Северо-Восточной Сибири. Их численность не превышает трёхсот-четырёхсот человек в пяти поселениях на побережье, но они доставили нам больше хлопот, чем все остальные жители Сибири и Камчатки вместе взятые. Когда-то они вели кочевой образ жизни, как и другие коряки, но, потеряв своих оленей из-за каких-то невзгод или болезней, они построили себе дома из плавника на берегу моря, осели и теперь добывают скудное пропитание, ловя рыбу, тюленей и подбирая останки китов, которые были убиты американскими китобойными судами, разделаны и очищены от жира, а затем выброшены морем на берег. Они грубы и жестоки по характеру, дерзки со всеми, мстительны, недобросовестны и лживы. Всего того, что присуще кочевым корякам, у них нет. Причины такой большой разницы между оседлым и кочевыми коряками разные. Во-первых, первые живут в постоянных деревнях, которые часто посещают русские торговцы, и через этих торговцев и русских крестьян они приучились к худшим порокам цивилизации без каких-либо её добродетелей. К этому надо добавить развращающее влияние американских китобоев, которые познакомили оседлых коряков с алкоголем и заразили ужасными болезнями, которые только усугубляются питанием и образом жизни туземцев. Они научились у русских лгать, мошенничать и воровать, а у китобоев – пить ром и распутничать. Кроме всех этих пороков, они в непомерных количествах едят опьяняющие мухоморы, и одна только эта привычка со временем разрушает организм человека до последней степени. Кочевые коряки избавлены от почти всех этих вредных влияний самим образом своей жизни. Они проводят больше времени на открытом воздухе, у них более здоровое и гармоничное телосложение, они редко видят русских торговцев и пьют русскую водку, и, как правило, умеренны, целомудренны и мужественны. Как естественное следствие, они лучше – морально, физически и интеллектуально, чем оседлые туземцы когда-либо будут или могут быть. Я искренне и от всей души восхищаюсь многими кочевыми коряками, которых я встречал в великих сибирских тундрах, но их оседлые сородичи – худшие из людей, которых я когда-либо встречал во всей Северной Азии, от Берингова пролива до Уральских гор.

Глава XXII

Первая попытка управлять собаками – Непреднамеренная брань – Крушение – Прибытие в Гижигу – Гостеприимность исправника – Планы на зиму.

Мы покинули Микино рано утром 23 ноября и начали свой путь по обширной снежной равнине, где не было никакой растительности, кроме низкой жёсткой травы и редких участков кедрового стланика.

Со времени нашего отъезда из Лесной я внимательно изучал искусство, или, если можно сказать, науку вождения собак, с твёрдой, но невысказанной решимостью, что когда-нибудь в будущем, в подходящий момент, я возьму на себя управление моей собственной упряжкой и удивлю Додда и туземцев демонстрацией моего каюрского мастерства.