Книга Пророков

«Выходите, выходите, — проворчал подозрительный голос. — А если ты буйствовать начнешь? Все сперва интересуются: мол, что за чудо такое — мышь с копытами да о шести ногах, эка диковинка. А как покажемся — кто в обморок падает, а кто и похуже — норовит каблуком кого-нибудь из наших придавить. И еще орет при этом что-то навроде «изыди». Нет, отче, мы уж лучше к норе поближе, от тебя подальше».

— Я не причиню вам вреда! — воскликнул священник. — Спасителем клянусь.

«Клятва, конечно, серьезная, спору нет, только вера у нас в людей подточена, отче. Века мышеловок не прошли бесследно. Да ты ведь и сам, небось, ставил…»

— Каюсь, — произнес священник, — ставил. Но я ведь не знал…

«Вот видишь, — пробурчал голос, — ну да ладно. Как, ребята, покажемся ему?»

«Покажемся! Покажемся! — запищало в ответ. — Надоело по углам прятаться. Что мы, твари бессловесные? Веди, Грызли, яви ему наше величие».

Едва замолкло последнее слово, как из угла показалась странная процессия. Существа, вылезшие из норы в стене, напоминали кого угодно, только не мышей. Начать с того, что они испускали холодное зеленоватое свечение, которое походило на то, каким светятся Мертвые Пустыни — бессловесные свидетели Смерти. Кроме того, голова созданий напоминала средних размеров окорок, но с кроваво-красными глазками и довольно-таки зубастой пастью. Передние лапы действительно заканчивались копытами — довольно странными, острыми и тонкими, но невероятно прочными. Задние же конечности щеголяли отростками, которые отдаленно напоминали человеческие пальцы. В довершение «мыши» оказались вовсе не такими уж малышками. Они были размером с небольшую собаку и в честной драке могли бы наверняка поспорить с бульдогом.

«Вот и мы, отче, — пронеслось в голове метса, — мы явились тебе, ибо знаем: ты светел. Но помни, ты не должен рассказывать о нас, иначе нам грозит страшная беда».

— Разумеется, я выполню ваши требования, мои новые друзья. Но должен заметить, что страхи ваши не имеют оснований. Уверен, если бы ученые Аббатств прознали о вас, то вашу расу приняли бы как равную. Именно так случилось с Народом Плотины.

«А, что, Грызли, может, и нам пора. Чем мы хуже бобров? Установим дипломатические отношения и вольемся в Атвианский союз.»

«Не время еще. Может, лет через двадцать. Не готово пока человечество узнать про нас.»

«Все ты талдычишь: не время, не время. А когда время-то, Грызли? Детеныши вон подрастают. Скоро совсем большими станут. Хочешь, чтобы, как и мы, они от всех разумных тварей прятались.»

— Бояться, на мой взгляд, вам нечего, — сказал священник.

«Мы способны общаться только мысленно, а среди людей этим даром обладают далеко не все. Увидев нас, двуногие захотят всех нас поубивать, не разбираясь, друзья мы или враги. Такое уже случалось.»

— Атвианский союз предоставит вам официального переводчика.

«Ну, не знаю, не знаю… Так ты говоришь, что нас примут как равных?»

Конечно же, реальность несколько отличалась от своего идеального образа, и Рой Дигр это прекрасно знал. Разумеется, на разумных мышей никто не станет показывать пальцем, но и играть сколько-нибудь заметную роль в Союзе они вряд ли будут.

«Пожалуй, отче, я приму твое предложение, — услышал киллмен, — мое племя предстанет перед людьми. Но сообщи о нас немедленно, пока я не передумал».

— Я не могу этого сделать, — вздохнул священник, — наши мысли наверняка прослушиваются. Каждое мое слово станет немедленно известно приспешникам Нечистого, как только я установлю контакт.

«А тайные способы, — не унимался Грызли. — Разве у тебя нет тайного способа, чтобы передать важные сведения? Даже мое племя к ним время от времени прибегает. А магия, о которой ты так красноречиво говорил? Или все твои слова были лишь пустым звуком?»

В другое время и в другом месте Дигр десять раз подумал бы, прежде чем выйти на связь. Уж очень торопился Грызли, чересчур нетерпеливо подталкивал его к ментальному контакту. Уж слишком подозрительно появление племени разумных мышей в этом темном подземелье. Но сейчас священник последовал докучливому совету.

Словно подчиняясь приказу, он закрыл глаза и сосредоточился. Перед внутренним взором поплыли причудливые геометрические фигуры, быстро сменяющие одна другую. Круги, треугольники, спирали… Наконец, из симфонии линий выделилась одна — огненно-красная, заплетенная в причудливую петлю. Линия медленно набухала, разрасталась, приобретала объем.

Наконец, она превратилась в артерию — и Дигр ощутил, как по этой артерии пульсирует мысль. Конечно, сам по себе закрытый канал не имел какого-либо материального воплощения; образ, представший перед киллменом, был лишь порождением его собственного сознания. Кто-то другой вместо артерии мог узреть бездонную пропасть, или летящую стрелу, или что-то другое, предложенное сознанием. Но Рой, изучавший медицину в стенах Аббатства, увидел то, что увидел.

— Зачем ты потревожил нас, сын мой? — услышал священник. — Ты хочешь нам что-то сообщить?»