Книга Пророков

— Так ты, значит, работаешь, — рыкнул палач, — а я думал — развлекаешься.

— Я люблю свою работу, это правда, — попытался изобразить усмешку глит, — и получаю от нее удовольствие. Я ведь не головы рублю, здесь ума много не надо. Мое дело куда тоньше — вытянуть из живой твари всю подноготную…

— Ну, ну, опять старая песня. Тебе самому-то не надоело? Только и знаешь, что талдычить о своих невероятных способностях. — С этими словами Миляга оттолкнул Кипла и вломился в помещение. — Клиента принимай. Я тебе не нанимался таскать его за бесплатно! Вон он у стеночки отдыхает. Если такой умный, то и тащи сам. — И Миляга прошел внутрь.

В грязной, скверно освещенной комнате на четырех пыточных столах подергивались залитые кровью тела, на дыбе обмяк какой-то здоровяк, над жаровней, под которой весело плясал огонь, извивался худосочный однорукий калека с шестипалой ладонью.

Калека был подвешен за руку к потолочным балкам на внушительных цепях; он отчаянно кричал и пытался вырваться, но, разумеется, тщетно.

— Не дергайся, — посоветовал палач, поравнявшись с беднягой, — хуже будет. И вообще, приятель, я бы на твоем месте во всем признался. Охота тебе мучиться?!

— Да в чем, в чем признался?! — взвыл несчастный. — Кабатчик я, Луи кличут. Никогда ничего дурного не делал! Да за что же, а-а-а-а-а!!! — Огонь почему-то подпрыгнул и лизнул пятки несчастному. — Хоть вы за меня заступитесь, господарь палач. Все сделаю — страшной клятвой клянусь, а-а-а-а-а-а-а!!!!

— Заступитесь, заступитесь, — проворчал Миляга, — делать мне больше нечего, только за вашего брата заступаться.

Не обращая больше внимания на мольбы, Миляга отошел прочь. «Ну, что за изверг, — думал он, исподлобья наблюдая, как Кипл пытается перевалить тело священника через порог, — хлебом не корми, дай запытать кого-нибудь без пользы, за просто так. Надо на него при случае донос написать».

— Смотри, не надорвись, — буркнул он.

— Помог бы лучше! — зло бросил Кипл.

— Только советом, Кипл, — усмехнулся Миляга. — Ты его под мышки возьми и волоком, волоком. Глядишь, к вечеру и управишься.

Глит с ненавистью посмотрел на Милягу:

— Смотри, как бы сам на его месте не оказался!

«Ну, это уже слишком, — вскипел Миляга, — эта зеленая тварь осмеливается мне угрожать!»

В следующее мгновенье, палач сгреб Кипла в охапку, тот даже пикнуть не успел:

— Ты утомил меня, Кипл. Я вот думаю — не свернуть ли тебе шею?

— Тебе не простят! — взвизгнул лемут. — С’тана…

— Нет, мой зеленокожий друг, — засмеялся Миляга, все сильнее сжимая горло Кипла, — еще как простят. И знаешь, почему? Потому, что тебя никто не найдет. — Глит уже начал синеть, шершавый язык вывалился, и изо рта капала желтоватая пена. — Я изрублю тебя на куски, а потом положу в мешок и закопаю где-нибудь в Тайге… А С’тане скажу, что ты сбежал. Ну, как тебе? — В ответ послышалось нечленораздельное клокотание. — Ну, вижу — ты все постиг. — Палач ослабил железную хватку. — Подыши немного.

— Ты сумасшедший, — просипел Кипл.

— Разумеется, — осклабился Миляга, — это наш общий недуг.

— Если убьешь меня, то…

— Нет, зеленокожее страшилище, — засмеялся палач, — не надейся. Это было бы слишком просто. Я превращусь в твой кошмар. И, еще, Кипл, я приложу все усилия, чтобы стать твоим начальником. В общем-то, мне уже предлагали сделаться старшим палачом Мануна, да я отказался — уж больно работа грязная. Но теперь, когда мы так близко познакомились… Непременно напишу прошение мастеру. Думаю, учитывая мои заслуги перед Темным Братством, он простит мне то, что я не согласился прежде. Как ты думаешь?

Услышав сдавленный стон, палач наконец разжал руки. Кипл рухнул на пол.

— Да, и еще скажи мне, Кипл, — поинтересовался напоследок Миляга, — тот, что поджаривается на медленном огне, что он-то натворил? Или это твое обычное служебное рвение?

— Подозревается в связях с пиратами!

— Да кабы он был виновен, — проговорил Миляга, — то давно бы уж сознался. Отпустил бы человека!

— Под твою ответственность! — замотал головой глит.

— Это твое дело, Кипл. Только, если ты не прекратишь подрывать авторитет Голубого Круга, разговор с тобой будет коротким. И вот еще что: священника долго не мучай, как бы не сдох. Он мне приглянулся. Коль не сломаешь сразу — отправляй ко мне, а там — уладим. — С этими словами Миляга вышел, не забыв на прощанье хлопнуть дверью.

Кипл наклонился над Дигром и приподнял безжизненную руку.

— Что он себе вообразил, — шипел глит, снова ухватывая метса под плечи. — Да за такие слова… Только ведь от всего откажется и меня еще дураком выставит, а то и похуже…

Усадив священника в кресло и закрепив на ногах и руках кожаные ремни с шипами, Кипл чуть приободрился. Хоть одно дело закончил. Лемут снял с пояса небольшую деревянную флягу и смазал виски подопечного серо-зеленой зловонной жидкостью. Запах был настолько резок, что Кипл зажал нос.

Зелье подействовало — киллмен открыл глаза, которые тут же заслезились.

— Добро пожаловать, — борясь с подступившим к горлу кашлем сказал Кипл. — Надеюсь, вам у нас понравится.

Рой попытался встать, но шипы больно впились в руки и ноги.