Книга несчастных случаев

Нейт всмотрелся в непроницаемую черноту, ожидая увидеть в ней далекий огонек призрачного поезда с обезглавленным проводником. Однако ни одна искорка света не разрывала темноту.

– Ты уверен, что этим нельзя заняться днем? – спросил Нейт.

– Говорят, Нейт, именно ночь – то самое время, когда занавес между мирами наиболее тонок. К тому же ты ведь не хочешь, чтобы тебя видели шатающимся по тоннелю в поисках призраков и привидений, правда? Ты ведь у нас из Охоты и рыболовства и все такое.

– Пожалуй, тут ты прав.

– В таком случае, Нейт, мы должны решиться. – Неожиданно Джед замахал руками, словно пытаясь предупредить водителя о том, что мост впереди разрушен. – Нам следует уходить отсюда. Точно. Вот и все. Нам следует развернуться, Нейт, и разойтись по домам. Мне… мне это не нравится. Меня одолевают сомнения. Идем!

Он попытался увлечь Нейта обратно по дорожке.

– Постой, не торопись! Мы уже здесь. Проделали такой путь…

– Нейт…

– Нет. Раз ты говоришь, что этот тоннель, не знаю, какое-то сверхъестественное место – боже, не могу поверить, что говорю такие слова, – значит, мы должны войти в него и увидеть то, что сможем увидеть.

– Хорошо, Нейт. – Печально усмехнувшись, Джед кивнул. – Хорошо. Как скажешь. Просто знай, что я сожалею.

– Сожалеешь. Сожалеешь о чем?

Какое-то мгновение Джед молчал. Словно обдумывая следующие слова.

– Просто сожалею о том, что все это происходит. Ты перебрался сюда, привез свою очень милую семью, а теперь… вот это. Просто сожалею, только и всего.

– Слушай, Джед, ты тут ни при чем. Пошли. Посмотрим, что там, в тоннеле.

* * *

Тьма казалась абсолютной, истинной – не пространством, куда не проникает свет, а физическим объектом, имеющим объем и массу.

Недостаточно было просто идти по тоннелю, нужно было протискиваться сквозь него, сквозь мрак. Нейту приходилось заставлять себя делать шаг за шагом. Темнота была такой гнетущей, что будто поглощала луч фонаря. Нейта не покидало ощущение, что приходится идти против ветра, преодолевая сопротивление.

С каждым шагом его тревога нарастала. Беспокойство скреблось у него в черепной коробке подобно голодным крысам, посаженным в ящик. «Развернись, – думал он. – Возвращайся домой. Джед прав. Не нужно нам этого делать».

В желудке сгущалась тошнота.

Кожа горела, мерзла, покалывала онемением.

Нейт не знал, может ли он дышать нормально, но как только подумал об этом, дышать стало еще труднее.

В нос ударил запах: гнусная, губительная вонь чего-то мертвого. Он повел из стороны в сторону лучом, пытаясь определить источник запаха.

Ничего.

Нейт шел вперед. Все дальше углубляясь в тоннель.

И все это время пытался вообразить: что же они здесь увидят? Что это вообще такое? Что-то тут не так. Это Нейт определенно чувствовал. Здесь действительно было тонкое место; он ощущал это, словно реальность обладала упругостью носового платка. Как будто можно было протянуть руку, содрать кожу и увидеть, как мир истекает кровью.

Асфальт под ногами тоже казался странным… мягким. Буквально проминающимся под ногами, словно губка.

– Джед! – спросил Нейт. – Ты это чувствуешь?

Однако ответа не последовало.

– Дружище, – повторил Нейт, направляя луч назад…

И увидел, что Джеда с ним нет.

Однако далеко позади, у входа в тоннель, освещенный сзади лунным светом и обращенный лицом к темноте, стоял силуэт. Опустивший плечи. Уронивший подбородок.

У Нейта волосы на затылке встали дыбом. Что-то стряслось.

– Джед! – окликнул он, уже повелительным тоном. Развернувшись, направился обратно к выходу.

Фигура у входа в тоннель подняла руку…

Нейт услышал характерный щелчок взведенного курка револьвера. Этот звук гулкими отголосками разнесся по тоннелю, отражаясь от каменных сводов.

Кла-клик.

– Оставайся на месте, Нейт, – прохрипел Джед. Его голос дрогнул от страха, от раскаяния, а может быть, от слияния того и другого. – Не приближайся ко мне! Иначе я выстрелю. Клянусь, я сделаю это!

– Джед, опусти револьвер!

– Не могу, Нейт. Не могу.

Нейт поднял руки вверх и выключил фонарик. (Лучше не быть мишенью.)

– Не хочешь объяснить мне, в чем дело? Знаю, в последнее время дела шли весьма странно, но если хочешь поговорить, я готов.

Нейт говорил искренне. Однако при этом он также составлял план. У него в кобуре тоже пистолет. Он не настолько быстр, чтобы одержать верх в ковбойском поединке («Стреляем на счет три, приятель», – мысленно произнес он, как будто при данных обстоятельствах это было смешно), но что, если метнуться вправо, в темноту, и присесть на корточки? Джед не сможет проследить за ним. Наверное. Наверное. Господи, но риск большой. Может быть, это даст время вытащить пистолет. Может, он получит пулю. Может, попадет в Джеда до того, как тот попадет в него…

– Я снова повторю, что сожалею, – сказал Джед. – Я сожалею, Нейт, очень сожалею.

– Сожалеть не надо, – ответил Нейт, стараясь прикусить свою злость. – Просто опусти свой чертов револьвер!

– Я нужен Митци и Зельде. – Это ведь жена и дочь Джеда, так? О чем он говорит? – Я им нужен, Нейт, и… я хочу их вернуть. И только так это возможно.