Книга несчастных случаев

Нейт медленно опустил руку к кобуре. Выставил большой палец, готовый ее расстегнуть. И пока его рука двигалась, он продолжал говорить, надеясь отвлечь внимание Джеда.

– Ты несешь ерунду, Джед. По-моему, чтобы их вернуть, незачем направлять на человека оружие. Так они к тебе не вернутся.

В ответ Джед издал холодный, животный, лающий смешок.

– Ты даже не представляешь себе, Нейт. Даже не представляешь… Моя жена и моя девочка – их обеих нет в живых. Я их убил. Не намеренно – это было не убийство, я не такой, несмотря на то, что ты можешь думать обо мне прямо сейчас. Но однажды вечером мы ехали в машине. И я… я порядочно выпил, понимаешь, и… свернул на дорогу, которой нет, и… – Он издал звериный звук – проникнутый болью рев медведя, которому защемил лапу захлопнувшийся капкан. – Мы разбились. Врезались в дерево. Одна ветка… она пробила лобовое стекло. Жена погибла мгновенно. Ей переломило шею. Затем ветка сломалась, мы скатились в кювет, и моя дочь… от полученных травм она впала в кому. Она умирала несколько недель, Нейт. Несколько недель.

– Джед, я тебе сочувствую. Но не понимаю, как все это…

– Ну а я? – продолжал Джед. – Я сжался в комок под приборной панелью, словно кусок мусора. Я был настолько пьян, что даже не сразу понял, что мы попали в аварию. Я убил их, Нейт. Я их убил!

– Ты никого не убивал. Это был несчастный случай. – Чтобы заглушить звук, Нейт натужно кашлянул, расстегивая кобуру и нащупывая внутри холодную тяжелую сталь пистолета. – Что бы ты сейчас здесь ни сделал, Джед, ты не сможешь вернуть своих близких. И ты это понимаешь.

Еще один смешок.

– Au contraire, mon frère[86]. Это именно то, что мне нужно, Нейт. Моя дорога обратно. Часть перезагрузки.

«Перезагрузки?»

Джед потерял связь с реальностью. Вот что произошло. Что-то у него в голове хрустнуло и сломалось.

Нейт напряг мышцы – пружина, готовая распрямиться.

– Нейт, что-то ты молчишь…

«Шевелись!»

Низко пригнувшись, Нейт метнулся вправо. Рука вырвалась из кобуры с пистолетом; снять с предохранителя, взвести курок…

Что-то ударило Нейта сзади, повалив вперед. Искры озарили мрак перед глазами. Он влетел лбом в асфальт. Пистолет вывалился из руки и отлетел в сторону. Повязка сползла с раны, стало очень больно. Нейт поднял голову, чувствуя, как по переносице течет кровь – «швы разошлись, твою мать!» – а затылок гудит от удара.

– Хннх… – простонал Нейт, тщетно пытаясь произнести что-то членораздельное. С огромным трудом он перекатился на спину.

Над ним кто-то стоял. Не Джед, нет.

Кто-то другой.

Нейт узнал.

– Это ты… – выдавил он.

– Привет, Нейт, – сказал Джейк. В темноте казалось, будто его левый глаз чуть ли не сияет молочно-белым светом. В руке он сжимал бейсбольную биту, выразительно покручивая ею. – Сожалею, что так получилось. Впрочем, кого я обманываю? Я не сожалею. Нисколько не сожалею, дерьмо ты собачье!

Он снова занес биту…

Нейт поднял руку, защищая лицо, и она приняла на себя удар биты. По ней разлилась резкая боль. Вскрикнув, Нейт попытался отползти в сторону, однако Джейк схватил его за пятку и подтащил обратно к себе. Нейт лягнул его в живот, и Джейк отпрянул назад, предоставив ему некоторую свободу движений.

– Это еще что такое, твою мать? – вскипел Нейт. – Что тебе от меня нужно?

– Я хочу убрать тебя с дороги. Мне это нужно. Меня ждет работа.

– Работа! Работа, твою мать! Кто ты такой? Кто ты такой? Я ведь тебя знаю. – Нейт ткнул пальцем в светящийся глаз, сияющий в темноте молочно-белым светом. Этот голос – в нем было что-то знакомое. – Черт побери, кто ты такой?

Глаз вспыхнул ярче. Показались и зубы – белые, сверкающие.

– Разве ты меня не узнаешь, папа?

Джейк раскинул в стороны руки, изображая распятие, словно взывая: «Узри же!» Хотя в темноте мало что можно было рассмотреть помимо силуэта и сияния безумного глаза.

– Ты не мой сын… – начал было Нейт и осекся. До него дошло: вот почему Джейк казался таким знакомым. Он внешне был похож на Оливера. Та же самая долговязая нескладная фигура – исхудавший, грязный, озлобленный, но это был он. Повзрослевший. Выжатый.

Но все равно несомненно Оливер.

– Я – это Олли. А он – это я.

– У вас с ним нет ничего общего. Оливер – замечательный мальчик!

– Знаю. – Джейк покачал головой. – И в этом вся проблема, папа. Ты хороший отец, таких один на сотню. Ты все сделал правильно, воспитал хорошего парня в хорошей семье и… – Яростно взревев, он принялся колотить битой по земле. – А я не могу этого допустить! Мальчишка верит в тебя! Ты для него родник, и я боюсь, что он может пить, пить и пить из тебя. Ты даешь ему силы. А я не могу…

Нейт метнулся вперед, стараясь перехватить биту.

Однако собственная рука показалась ему тяжелой. Слишком тяжелой, невозможно тяжелой.

Нейт едва смог ее поднять. Застонав, ослепленный едкими слезами, он попытался пошевелить рукой, – но та отказывалась ему повиноваться. Нога тоже не двигалась. Нейт напряг все тело. Земля под ним снова стала мягкой. И теперь она засасывала его. Подобно плотной, густой жиже.