Книга формы и пустоты

Массажистка ободряюще похлопала Аннабель по руке и вышла. Аннабель огляделась. Комната была чистой и аскетично обставленной. В одном углу стояла раковина, а рядом с ней низкий столик, похожий на алтарь с дарами в виде кусков хрусталя. Светящийся голубой увлажнитель воздуха в форме огромной дождевой капли испускал тонкое облачко ароматного пара. На стене висело круглое зеркало, возле него ряд крючков, под ним стул. Аннабель разделась, сложила одежду и аккуратно уложила на стул. Поколебавшись, она расстегнула лифчик и положила его туда же под свитер. Трусы она решила не снимать.

Затем она повернулась к столу. Стол был узкий и довольно высокий, с мягкой поверхностью и тонкими ножками, которые казались Аннабель ненадежными, но она вскарабкалась наверх, повернулась на живот лицом к подголовнику. С этого ракурса устройство напоминало унитаз. Она легла лицом вниз, чтобы нос попал в отверстие. Едва она успела протянуть руку назад и натянуть на попу простыню, как услышала стук в дверь. Осталось куда-то деть руки. На столе Аннабель для них места не нашла, поэтому оставила болтаться, свесив вниз.

– Готова? – спросила Лейлани с порога.

– Мм-гм, – подтвердила Аннабель. Лицо упиралось в подголовник, и было трудно говорить. Слышно было, как Лейлани тихо ходит по комнате.

Заиграла тихая музыка, похожая на колокольчики или китайские колокольчики «музыка ветра», затем послышался шепчущий звук деревянной флейты. Аннабель почувствовала, как ее руки подняли и уложили на стол, надежно подоткнув под бока. Потом она увидела носки тапочек Лейлани через отверстие, когда девушка что-то поправляла в подголовнике. Затем массажистка спустила простыню, обнажив спину Аннабель. Та почувствовала, как руки девушки легли на середину ее широкой спины. Легкость этого прикосновения заставила Аннабель вновь ощутить себя большой, но не в хорошем смысле. Не в том экспансивном, чувственном смысле, как когда-то с Кенджи. Но об этом сейчас вообще не стоило думать. Девушка некоторое время не двигалась – придя, несомненно, в ужас от простершейся перед ней огромной обнаженной плоти. Меня слишком много для нее, подумала Аннабель. Вся эта затея начинала казаться ей ужасной ошибкой.

– Какая у тебя красивая кожа, – сказала Лейлани.

Аннабель подумала, что ослышалась.

– Извините, что? – Голос прозвучал глухо и гнусаво.

– Кожа у тебя, – повторила Лейлани. – Красивая. Такая гладкая. Как мрамор. Или алебастр.

Ее руки двинулись вверх вдоль позвоночника Аннабель, разминая напряженные мышцы плеч и шеи. Такая маленькая девчушка, а какая сильная, подумала Аннабель и немного расслабилась, поддаваясь уверенным прикосновениям. От массажного масла ее кожа сделалась скользкой и запахла лавандой. По животу и всей передней части тела растекалось приятное тепло, которое, казалось, шло снизу от массажного стола. Он, видимо, с подогревом, подумала она. Как здорово.

– Не сильно давлю? – спросила Лейлани.

– Хорошо, – ответила Аннабель, и так оно и было. Достаточно, чтобы размять все хрупкие ноющие точки, но не настолько сильно, чтобы причинить боль. Почему она не додумалась до этого раньше? Это же самое прекрасное ощущение – отдать себя в чужие руки. Никто не прикасался к ее телу так, с тех пор… нет, она проходила медосмотр, но это не в счет, и обычно врач при этом что-нибудь ворчит насчет высокого давления, диабета и того, что Аннабель ей нужно похудеть. А эта девчушка на нее не ругалась. Действуя ладонями, предплечьями и даже локтями, она уверенными размашистыми движениями выгребала из складок и узелков ее тела годами копившееся напряжение. Это было чудесно. Из глаз Аннабель потекли слезы. Почему она заплакала? Совершенно непонятно, но слезы текли по носу и капали через отверстие для лица на пол. Аннабель чувствовала, что у нее перехватывает дыхание. Она попыталась сдержать нараставшую внутри дрожь, чтобы Лейлани ничего не заметила, но все напрасно. Дыхание прерывалось спазмами, и вскоре все ее тело затряслось. Руки Лейлани застыли.

– Как ты там, милая? – спросила девушка. – Тебе что-нибудь нужно?

Аннабель отрицательно потрясла головой.

– Ладно. Бывает. Иногда человеку нужно просто хорошенько выплакаться, так что давай, не стесняйся, но если нужен будет платок или водичка, скажи мне, хорошо?