Книга формы и пустоты

Бенни поднялся на ноги. Может быть, старый бродяга и был пьян, но в том, что он говорил, был некий загадочный смысл, и внезапно у Бенни возник миллион вопросов, которые он хотел бы задать Славою. Правда, это были не совсем философские вопросы. Скорее практические. Например, какие голоса ты слышишь и как они звучат? Что они тебе говорят и понимаешь ли ты их речь? Добры они или жестоки и приказывают ли они тебе поранить себя? Постоянно ли ты их слышишь? Исходят ли они от определенных предметов или просто беспорядочно витают в воздухе?

Бутылочник выставил перед собой на стол три стаканчика водки. Алеф ждала Бенни у двери. Когда Бенни уже хотел повернуться к выходу, старик начал двигать стаканы, меняя их местами, как будто исполнял фокус.

– Который из них пустой? – спросил он вкрадчиво.

Все три стакана были полны. Бенни не знал ответа, но указал на стоявший посередине стакан «Алоха». Старик просиял.

– Ты провидец! Истинный пророк! – воскликнул он и поднял стакан. – За пустоту!

Он одним глотком опустошил стаканчик и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Никогда не бойтесь незнания, молодой человек. Незнание – это практика поэтов и мудрецов.

– Он просто издевается над тобой, – сказала Алеф, когда Бенни подошел к ней. – Он так себя ведет, когда напивается.

– Да, наверное, – пробормотал Бенни и оглянулся. Старый бродяга не выглядел сильно пьяным. Сидя в своем инвалидном кресле, он провожал их ясным и внимательным взглядом. Теперь уже все три стакана, похоже, были пустыми. Бенни помахал рукой, и старик помахал в ответ. Было интересно, подумал Бенни, выходя за дверь вслед за Алеф. У него не осталось ощущения, что над ним издевались. Осталось чувство, что к нему отнеслись с уважением.

33

Дневной спа-салон «Дзен Безмятежность» располагался в небольшом торговом центре между закусочной и кабинетом ортопеда. Обстановка в приемной была скромной, выдержанной в мягких минималистских тонах лилового и голубовато-серого. Там и сям среди пальм в горшках были разбросаны плюшевые островки пуфиков, а стены были со вкусом украшены профессиональными фотографиями пляжей, волн и вертикальных пирамид из гладких круглых камней. Из динамиков играла музыка в стиле «нью-эйдж». Аннабель никогда раньше не была в спа-салоне и не знала, чего ожидать, но обстановка оказалась вполне дзен-буддистской, поэтому она удивилась, узнав, что администратор здесь – молодая блондинка по имени Лори. Лори, впрочем, была на высоте. Она вручила Аннабель планшет с формой отказа от ответственности и длинным списком вопросов о ее здоровье, и когда та закончила их заполнять, Лори отвела ее в процедурный кабинет и передала массажистке по имени Лейлани – еще одной стройной блондинке в тренировочном костюме и балетных тапочках. Когда Аннабель протянула ей руку, Лейлани несколько мгновений стояла и смотрела на нее, как будто не понимала, что ей предлагают, но потом до нее, судя по всему, дошло, и она взяла влажную руку Аннабель в свои сухие и теплые ладони и крепко сжала ее – не пожала, а именно сжала, но получилось очень гостеприимно.

– Очень рада тебя видеть, – сказала она, словно они с Аннабель были сто лет знакомы. – А теперь скажи, что я могу для тебя сделать.

Она говорила с легким техасским акцентом, растягивая слова, и в этом тоже было мало от дзен-буддизма, но создавало впечатление неподдельной искренности. Аннабель уже не помнила, когда кто-нибудь в последний раз был искренне рад ее видеть, не говоря уже о том, чтобы предложить что-нибудь для нее сделать, поэтому она так растерялась, что не знала, что отвечать, и поэтому сказала очевидное.

– Сделайте мне массаж, пожалуйста.

– Конечно, дорогая! – рассмеялась Лейлани. – Это мы можем! Я пока выйду и дам тебе время подготовиться. Мы начнем лицом вниз.

Аннабель кивнула. Она понятия не имела, что включает в себя подготовка, и оглянулась в поисках подсказки. Посередине комнаты стоял стол, накрытый простыней. К одному концу была прикреплена мягкая штуковина с отверстием, похожая на подушку от геморроя, на которой обычно сидел ее отчим. Аннабель стояла в растерянности.

– Что-нибудь не так? – спросила Лейлани.

– А, нет, – ответила Аннабель и вдруг, к собственному удивлению, рассмеялась. – Просто я ожидала увидеть тут японцев.

Лейлани смутилась.

– Это из-за слова «дзен», – продолжала Аннабель. – Но ничего страшного! Просто у меня муж японец. В смысле, был. Японцем. И корейцем. И Дзен-буддистом. А теперь он никто. В смысле, умер. Но все в порядке. Со мной все в порядке!

Но с ней далеко не все было в порядке, и она только усугубляла ситуацию. Аннабель глубоко вздохнула.

– Извините. Я никогда раньше не ходила на массаж, так что я немного нервничаю.

– А-а! – Лицо Лейлани просветлело. – Что ж, когда-то надо и начинать, правда?

Она похлопала по столу.

– Я выйду, а ты раздевайся и запрыгивай вот сюда. Устраивайся поудобнее. Ложись на живот, укройся простыней, а лицо – вот сюда, в подголовник. Не спеши.

– Хорошо, – сказала Аннабель, с сомнением посмотрев на стол. – Нужно снимать… все?

– Как тебе самой больше нравится, дорогая.