Книга формы и пустоты

– «О, славный новый мир, где есть такие люди!» – возгласил он и посмотрел на Бенни. – Знаешь ли ты своего Шекспира, юный школьник? Нет? Это слова из пьесы, которая называется «Буря». Ты должен немедленно ее прочитать. В ней есть естественное чудовище по имени Калибан, и он произносит такие стихи, от которых сердце разрывается. «Страшиться нечего, хоть остров полон звуков…» Как же там дальше? Эх, дальше забыл. Ну что ж. В общем, таким я представляю себе Арканзас. Мечтаю когда-нибудь побывать там, но сначала мы должны выпить за это!

– Ты не должен пить, Бенни, – сказала Алеф.

– Ба. Конечно, он должен! Он школяр! Он должен научиться читать по-латыни, знать наизусть Шекспира и пить водку! – Приподняв стакан, Славой ждал. – Ну?

Бенни понюхал водку. От едких паров у него выступили слезы на глазах.

– Что?

– Где твой тост?

Бенни взглянул на хлеб на столе.

– У меня нет тоста.

– Это великолепно! – воскликнул Бутылочник. – Он действительно естественный. Нет, мой мальчик, ты должен вжарить тост, но не в тостере. Скажи что-нибудь от всего сердца! Вдохнови нас своими мудрыми чувствами!

– Я не знаю как.

– Закрой глаза и прислушайся. Итак, что ты слышишь?

Бенни закрыл глаза. Он слышал хриплое дыхание старика поблизости. Он слышал звуки труб вдали, когда кто-нибудь спускал воду в туалете на других этажах, но эти трубы не вдохновляли. Он слышал, как шипят и звенят радиаторы, когда по ним проходит пар. Эти звуки напоминали музыку и были уже гораздо приятней. Потом он услышал где-то далеко на улице вой машины скорой помощи, а затем совсем рядом – голос, тихо бормочущий:

«…Шум, сладкий шелест не таят вреда…»

Вздрогнув, он открыл глаза. Старик смотрел в потолок, забытый стакан с водкой стоял на краешке подлокотника, а Славой мечтательно декламировал:

«Порою сотни звонких инструментов звучат в моих ушах… Бывает, голоса я слышу, вдруг проснувшись… Они же снова погружают в сон…».

Он вздохнул и покачал головой.

– Все-таки вспомнил. Как я мог забыть? – Старик закрыл глаза и долго сидел молча – так долго, что Бенни подумал, не заснул ли он. Но Славой вдруг резко выпрямился и вытер глаза рукавом.

– Я сам вжарю за тебя тост, – хрипло произнес он и снова поднял стакан. – За голоса!

Голоса? Бенни растерялся. Он не собирался пить водку и хотел вылить ее в раковину, когда Славой отвлечется, но тост старика застал его врасплох, и не успел он опомниться, как стакан коснулся его губ, и водка, как жидкое пламя, обожгла горло и быстро добралась до желудка. Бенни поперхнулся и закашлялся, слезы залили ему глаза, но когда кашель утих и он смог разогнуться, он почувствовал странное тепло, которое растекалось внутри и согревало. Голова стала легкой и закружилась.

– Дрянь какая, – сказал он и потряс головой, пытаясь остановить головокружение.

– Хорошо, да? – сказал старик, влажно ухмыляясь.

– Отвратительно.

– Еще по одной? – спросил Славой, снова взяв бутылку. – Но на этот раз ты должен сказать тост.

– Славой! – предостерегающе сказала Алеф.

– Хорошо, хорошо! – Старик поднял руки в знак капитуляции, а потом, чуть понизив голос, пожаловался Бенни: – Ну прям как мать.

Вообще не похожа, подумал Бенни, но вслух этого не сказал. Вместо этого, осмелев от водки, он решил задать вопрос, который его давно мучил:

– Вот ты сказал «за голоса», значит ли это, что ты, как и… – Вопрос оборвался, прежде чем Бенни успел закончить его. Он почувствовал, что краснеет.

– Значит ли, что я как что?

– Нет. Я имею в виду, слышишь ли ты… – Слова отказывались подчиняться.

– Голоса? – ворчливо спросил Славой. – Конечно, я слышу голоса! Я же поэт!

Его руки снова заволновались. Они погладили его бороду, ущипнули за нос, потянули за ухо, а потом одна рука начала чесать тыльную сторону другой. Когда они успокоились, старик пристально посмотрел на Бенни.

– А как ты думаешь, откуда берутся стихи? Все вокруг нас имеет свой голос, юный школьник! Но только поэты и пророки, святые и философы имеют способность слышать.

– Они слышат голоса?

– Конечно! Сократ! И Жанна д’Арк! Рильке, Мильтон, Блейк!..

Бенни понятия не имел, кто эти люди, но кивнул, чтобы не показаться дураком.

– Моисей, Авраам, Исайя и все пророки! – продолжал старик, дергая себя за ухо и хлопая в ладоши. – И отцы психологии – Зигмунд Фрейд и Карл Юнг. Да, они тоже слышали голоса! Не говоря уже о великих миротворцах – Махатме Ганди и Мартине Лютере Кинге…

Вот, наконец, хоть кто-то знакомый. Мартина Лютера Кинга они проходили в младших классах. Мартин Лютер Кинг был великим человеком и героем движения за гражданские права. В честь него назвали праздник.

– Великие революционеры современности, все они слышали голоса и полагались на них…

Знание того, кем был Мартин Лютер Кинг, придало Бенни смелости.