Книга формы и пустоты

Старую Переплетную мастерскую она помнила со времен своей стажировки. В комнате, похожей на пещеру, стояли старинные машины: итальянский промышленный настольный резак и черные швейные машинки «Зингер», катушки и бобины которых вызывали у Аннабель любопытство и восхищение. Она специально искала на стеллажах поврежденные книги, чтобы отнести их в подвал и понаблюдать, как переплетчики укрепляют им корешки и одевают их в прочные чехлы. Переплетчиков было двое – старый и молодой; они частенько в шутку флиртовали с ней. Старый переплетчик называл ее Флоренс Найтингейл[38] Публичной библиотеки, чем она гордилась, и мы, книги, конечно, любили ее за это. Старик уже собирался на пенсию, а вот интересно, куда делся молодой? Куда идут работать переплетчики после сокращения? Вопрос был не праздным, потому что в ходе расширения библиотеки Совет проголосовал за закрытие старой Переплетной и преобразование помещения в нечто под названием «Техническое Обеспечение, Ремонтная Часть и Комплекс Информационных Систем», или ТОРЧКИС, как стали называть его и сторонники, и противники реформ.

Аннабель следила за спором вокруг этого ТОРЧКИСа, который освещался во всех местных газетах, поскольку библиотекари и читатели выступали против закрытия Переплетной. Это последняя общественная переплетная мастерская в Северной Америке, говорили они, она имеет историческое и культурное значение, и ее следует сохранить. Они писали письма протеста, и профсоюз библиотечных работников пригрозил забастовкой в защиту переплетчиков, которым грозило сокращение, но Совет остался непреклонным. Времена меняются. Помещения нужно использовать рационально. Журналы переходят в Интернет. Переплетать периодические издания больше не нужно, достаточно цифровых архивов. Старые книги лучше списывать, чем восстанавливать. В общем Переплетная мастерская устарела, стала анахронизмом, сентиментальным артефактом ушедшей эпохи. В конце концов, к ужасу Аннабель, Совет одержал верх: хотя ТОРЧКИС еще не начал работу, последняя общественная Переплетная мастерская была закрыта.

Теперь, стоя на страшноватом пешеходном мосту, на уровне девятого этажа, и вдыхая старые запахи, Аннабель чувствовала, что у нее кружится голова. Может быть, от клея? Интересно, куда дели резак и старые «Зингеры»? Скорее всего, продали или сдали в металлолом. Из подвала по трубам поднималась волна печали. Она посмотрела вниз, в зияющую вентиляционную шахту, и увидела, как та темнеет и наполняется звездами… Колени ее подогнулись. Вцепившись в перила, она закрыла глаза, а затем почувствовала, как кто-то коснулся ее локтя.

– С вами все в порядке?

Она открыла глаза. Рядом стояла женщина средних лет, с азиатской внешностью. Она вглядывалась в лицо Аннабель сквозь тяжелые очки в черной оправе. Аннабель выпрямилась и кивнула.

– Да, все хорошо, – сказала она. – Спасибо. Просто немного голова закружилась.

Женщина ничего не сказала, продолжая внимательно смотреть на нее, и Аннабель нервно рассмеялась.

– Это, наверное, из-за высоты. Я немного боюсь высоты.

– Конечно, – сказала женщина. – Многие люди боятся высоты. И многие устают от жизни.

– Да, – ответила Аннабель и, с опозданием поняв намек, быстро добавила. – А, нет. Это не то…

– Это хорошо, – сказала женщина, посмотрела вниз на крышу полуподвального этажа и покачала головой. – Невольно задаешься вопросом: чем руководствовался архитектор, проектируя такую опасную стартовую площадку в Публичной библиотеке?

– Да, проект вызвал большие споры, – сказала Аннабель. – Но вы, наверное, в курсе. Вы же библиотекарь?

– Нет. Просто читательница. Я сидела вон там, в кабинке, и увидела вас. Вам уже лучше?

Она указала на ряд кабинок по ту сторону моста; взглянув туда, Аннабель сразу увидела в одной из них знакомый рюкзак, висевший на спинке стула, и мальчика, который спал, положив голову на стол. Его лица не было видно за стопкой книг, но она знала, что это Бенни. Она облегченно вздохнула.

– Теперь гораздо лучше, – ответила она, а потом не удержалась и добавила с оттенком гордости: – Это мой сын.

Женщина кивнула.

– Он приходит сюда каждый день. По-моему, хороший мальчик. Тихий.

– Так и есть, – сказала Аннабель.

– Он любит книги, – сказала женщина.

– Это у него от меня.

– Хорошо, – повторила женщина. Она повернулась было обратно к кабинкам, но задержалась, словно ждала чего-то от Аннабель. Когда та тоже молча подалась в другую сторону, женщина спросила:

– Вы не подойдете к нему?

Аннабель отрицательно покачала головой.

– Я не хочу его будить.

Они еще немного помолчали. Женщина продолжала внимательно смотреть на Аннабель сквозь свои очки в черной оправе, словно ожидая продолжения, поэтому Аннабель сказала:

– Не говорите ему, пожалуйста, что я здесь была. Он подумает, что я за ним слежу, и ему это не понравится. – Женщина все так же молчала, и Аннабель добавила: – Мальчишки. Вы же понимаете…

– Подростки, – кивнула женщина.

– Да, именно! – подхватила Аннабель. – В сентябре он пойдет в девятый класс.

– Хорошо, – сказала женщина. – Удачи ему.