Книга формы и пустоты

Мы наблюдали, как он продвигается вверх по десятичным числам Дьюи[34], начав с 000-х и 01-х (Информатика, Знания и Системы и вся библиография), поднявшись оттуда в 100-е и 200-е (Философия, Метафизика, Эпистемология и Религия), затем в 300-е и 400-е (Социальные науки и Язык), потом 500-е и 600-е (Наука и Техника), далее 700-е и 800-е (Искусство, Отдых и Литература), до самых 900-х (История) на девятом уровне. Добравшись до 999 (Внеземные миры) на самом верху Старого северного крыла, Бенни остановился.

Он заметил группу из трех кабинок, спрятанных в труднодоступном уголке в тупике, где северное крыло Старой библиотеки соединялось с одним из современных спиральных Новых Корпусов. В этот укромный уголок можно было попасть только по небольшому пешеходному мостику, который не очень удобно соединял Старое здание с Новым и откуда открывался головокружительный вид вниз на все девять этажей до самого подвального помещения, где раньше находилась Переплетная мастерская. Если бы вы наблюдали за этим мостиком в течение многих лет, как мы, вы могли бы много узнать о посетителях, которые по нему проходили. Занятые прагматики преодолевали этот отрезок быстро, не задумываясь ни на секунду. Настроенные более экзистенциально, дойдя до середины, останавливались и на секунду заглядывали через перила, представляя, каково это – шагнуть отсюда и разбиться насмерть о бетонную крышу полуподвала. Каждый раз, когда такой читатель останавливался на мостике, у нас перехватывало дыхание, и мы задавались вопросом: чем руководствовался архитектор, проектируя такую опасную стартовую площадку в Публичной библиотеке? Что за глупость! Хранилище, в котором лежат свидетельства смертельных страхов и бессмертных устремлений человечества, должно быть солидным, успокаивающим местом – гармоничным, надежным, симметричным, построенным таким образом, чтобы даже самый тревожный посетитель чувствовал себя в безопасности. Но у архитекторов и градостроителей, озабоченных обустройством собственного бессмертия, другие идеи в голове. Они смотрят на Библиотеку как на устаревший проект, а книги считают просто реквизитом, пестрым набором разномастных предметов, которые портят чистые линии их эстетичных чертежей.

Они не дружат с книгами.

Как появилось на свет это архитектурное недоразумение? Пока Бенни заглядывает за перила, наслаждаясь острыми ощущениями, которые доставляет большая высота, позвольте нам все объяснить. Мы, книги, обожаем углубляться в предысторию, а Бенни не против. Он никуда не торопится. В конце концов, у него сейчас каникулы.

В 2005 году Библиотечный совет проголосовал за строительство нового Главного здания Публичной библиотеки. Был объявлен конкурс проектов, и выиграл его один известный архитектор со своим дьявольским планом, который был назван дальновидным и постмодернистским и который в числе прочего включал в себя снос нашего любимого Старого здания. Планировалось также списать – иногда это ещё называют «прополкой» – множество самых беззащитных книг, и надо ли говорить, в каком мы были ужасе. Многие из нас помнят литературный холокост девяностых годов, когда из Публичной библиотеки Сан-Франциско изъяли четверть миллиона книг, и все они были захоронены в братской могиле на свалке. Один из критиков назвал эту катастрофическую прополку «преступлением против прошлого, совершенным на почве ненависти». Мы боялись, что нас ждет то же самое.

Начался ужасный процесс отбора и упаковки тех из нас, кому не посчастливилось, но в 2008 году, на который был намечен снос, фондовый рынок рухнул, Совет испугался и пошел на попятный, и мы, книги, хором облегченно вздохнули. Может быть, вы слышали этот вздох? Некоторые говорили, что трепетание наших страниц было похоже на шелест крыльев взмывающих в небо ангелов.

Знаменитый архитектор, недовольно ворча, вернулся к своей чертежной доске и придумал «бюджетный» компромисс – проект, в котором классическое Старое здание библиотеки обрамлялось современными корпусами, наподобие огромных кавычек. Когда строительство было завершено, Библиотека стала выглядеть вот так:

“библиотека”

С точки зрения семиотики не самый изящный дизайн. Некоторые даже называли его издевательским. Ну, что тут поделаешь.

Новый архитектурный ансамбль получил название Библиотечной площади, несмотря на свою явно овальную форму[35]. Отдельно стоящие эллиптические стены пронизаны рядами арок – вычурно театральная дань уважения римскому Колизею. На площадке, зажатой внутри этого ограждения, расположено несколько франшиз: кафе, мини-маркет, газетный киоск, «Папайя Джо» и пиццерия «Флайинг Пай»[36]. По периметру стоят металлические стулья и столики летних кафе.

Здесь, на Библиотечной площади, все несет на себе легкий оттенок сюрреализма. Потерянно, как сомнамбулы, бродят читатели и покупатели. Разговаривая с воздухом, ходят взад-вперед офисные работники с сотовыми телефонами. За столиками, прячась от дождя, собираются бездомные. Время замедляется. Воркуют, подбирая крошки, голуби. Звуки эхом отдаются в арках.