Книга формы и пустоты

Бенни сидит в своем инвалидном кресле в углу общей комнаты и смотрит в окно. На многолюдном тротуаре внизу он видит свою мать, она стоит на автобусной остановке. Все вокруг нее в движении, люди ходят, разговаривают по телефону, и лишь она стоит неподвижно и одиноко.

Несколько минут назад Бенни видел, как ее выводили из отделения два медбрата. Когда они проходили мимо общей комнаты, Аннабель остановилась, заглянула внутрь, окинула взглядом комнату и увидела сына. Бенни увидел, как просияло ее заплаканное лицо. Она помахала рукой и шагнула в его сторону, но медбрат ухватил ее за локоть и придержал. Часы посещений закончились, услышал Бенни, вы можете прийти завтра. Плечи ее поникли, но потом она взяла себя в руки, подняла голову и улыбнулась сыну. Он видел, каких усилий стоила ей эта улыбка. Увидимся завтра, родной, крикнула она, снова помахав рукой, держись там! Я люблю тебя!

Сейчас Бенни смотрит на мать через оконное стекло, и время от времени его губы шевелятся, как будто он с кем-то спорит. Он качает головой. Он хмурится. Он сжимает кулак. Если бы дежурная медсестра была повнимательнее, она бы услышала, как мальчик с избирательным мутизмом ясно и отчетливо говорит: «Это брехня собачья!»

А потом: «Ты же книга!»

А потом: «Сделай так, чтобы все вышло по-нормальному!»

Но медсестра не слушает. Она заполняет форму отчета о приеме лекарств, записывая, что было дано вечером каждому из детей. Если бы она оторвала взгляд от монитора, то увидела бы, как мальчик в инвалидном кресле начинает раскачиваться взад-вперед, затем наклоняется и с трудом поднимается на ноги. Он стоит, пошатываясь и глядя на свои кроссовки на липучках. Его губы снова шевелятся, и он что-то говорит своей обуви, а может быть, ноге – из угла, где сидит муха, плохо слышно, – а затем делает шаг. На секунду он теряется, словно пытается понять, что совершает движение – обувь или нога, но это не имеет значения. Может быть, на сей раз они работают сообща, в гармонии, чтобы сдвинуть его тело с места. Бенни делает еще один шаг, потом третий. Если бы медсестра наблюдала за происходящим, а не искала ключи, чтобы запереть кабинку с лекарствами, она бы заметила, что мальчик в инвалидной коляске снова начал ходить. Врач говорил, что его двигательная дисфункция – психогенная, а значит, проблема у мальчика в голове, и его внезапно обретенную способность ходить нельзя назвать чудом, однако это все же прогресс, и его следует отметить в истории болезни, но медсестра сидит спиной к общей комнате, поэтому она так удивляется, когда слышит за спиной голос, который произносит: «Извините». Она оборачивается и видит, что мальчик с диагнозом шизофрения, биполярное расстройство, избирательный мутизм и психогенная астазия-абазия стоит перед ней и разговаривает, как будто это самая нормальная вещь в мире.

– Мне нужно позвонить, разрешите, пожалуйста.

– Ох! – выдыхает она. – Ты меня напугал. Я должна позвать доктора.

– Да, пожалуйста, – говорит Бенни четко и внятно.