Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

Екатерина вскоре сдалась на его доводы и мольбы. Понимала, что светлейший прав. Что ж, быть посему. Быть «Кырыму» Тавридой!

*

Светлейший, запершись в кабинете, перебирал бумаги. На лице отражалось глубокое раздумье. Он вытащил пальцы из волн стянутых в косицу густых кудрей и едва не принялся грызть ногти, но, опомнившись, потянулся к широкой вазе с горкой не яблок или винограда, а маленьких репок. Под веселый хруст репки Потемкину думалось легче. Он рядком разложил на столе листы с черновыми набросками, и, словно играя, принялся перекладывать их наподобие пасьянса. Прошло еще несколько времени. Князь схватил чистый лист бумаги, стал быстро и четко строчить беловик. Закончив, тут же сжег черновые рукописи на свечке. Составленные бумаги, после окончательного обсуждения с Екатериной, должны быть отправлены в Стамбул.

Это были секретные инструкции к Якову Булгакову, русскому послу у «порога счастья». Потемкин вздохнул – вздох сочувствия дипломату. Когда Турция узнает, что Крым – российский, Булгакову придется здорово попотеть. Порта, окончательно потерявшая этого вассала, разъяриться. Но войну необходимо предотвратить! Это и должно лечь на Булгакова, а инструкции Потемкина – его оружие в дипломатическом сражении. Григорий Александрович очень рассчитывал на союз России и Австрии. Альянс могущественных государств предполагает их совместные военные действия против Порты, если она решится объявить войну. Но Потемкин надеялся, что султан все-таки побоится…

Встав из-за стола, Потемкин потер руки. Взгляд его упал на горстку драгоценных камней, валявшихся на столе, словно кучка орехов. Князь взял камни в руки, принялся ссыпать их из ладони в ладонь, как всегда завороженный блеском, переливами идеальных граней. Он очень любил драгоценности, но не за то, за что их любят все, а потому что они красивы. Камни казались ему чем-то мистическим, хотя он и далек был от алхимии и прочих увлекательных лженаук. Но в камнях была какая-то связь с землей, что-то магнетическое, чарующее Потемкина. Играя драгоценностями, он почему-то всегда вспоминал о Творце Вселенной, создавшей эту красоту с каким-то определенным смыслом. Сейчас, любуясь крошечным камнепадом из бриллиантов, изумрудов и рубинов, Потемкин не переставал думать. Теперь предметом его размышления был вопрос, кого отправить в Стамбул курьером. Слишком важны были инструкции, а в любом путешествии с секретной почтой есть определенная доля риска, а тем более Турция – не Европа, там что угодно может случиться.

Князь вдруг вспомнил о своем друге Ошерове. Прекрасная память услужливо подсказала ему, что когда-то Сергей, на заре своей карьеры, уже отправлялся с подобным же поручением во Францию. Да! Лучше ничего не придумаешь.

Вызвав секретаря, Григорий Александрович распорядился послать за отставным секунд-майором Ошеровым…

*

– Так вот, Сергей Александрович, – говорил Потемкин. – Сильно я на тебя надеюсь. Верю, что и доставишь в срок без приключений, и булгаковскую почту скоро привезешь.

– Рад служить, ваша светлость.

– Когда возвратишься, я к тому сроку могу уже на юг отбыть. Почту – только в руки самой государыне, я бумагой тебя снабжу, незамедлительно пропустят прямо к Ее Величеству.

Сергей согласно кивал головой, но сам думал, что проще всего сказать «рад служить», а на деле… Получив, наконец, отставку, он полностью посвятил себя маленькому сыну, ставшему смыслом его жизни, сделался для мальчика не только отцом, но и матерью. А теперь не приведи Господь что-нибудь… Турция все-таки. С кем Николенька останется? Но Потемкину о своих сомнениях даже не заикнулся.

Получив из рук светлейшего запечатанный пакет, Сергей поспешно отправился в путь. Но перед этим зашел к старому приятелю Дмитрию Семеновичу.

– Дмитрий Семенович, ты вроде на днях в Москву собирался?

– Собирался.

– Окажи братскую услугу, век не забуду.

– Для тебя что хочешь, Сергей Александрович!

Дмитрий был в восторге оттого, что вмешательство всемогущего Потемкина в дело его сестры увенчалось полным успехом, и теперь считал себя обязанным Ошерову.

– Возьми с собой моего сына.

– Николеньку?

– Вестимо, у меня другого нет, – улыбнулся Сергей. – Да будь добр, отвези мальчика моего к графу Орлову и передай Алексею Григорьевичу вот это письмо.

Протянул Дмитрию конверт. Старый друг пристально взглянул на Сергея.

– Случилось что-то?

– Нет, ничего. Уезжаю я. Без промедления, а когда возвращусь, не знаю. А мальчик мой один остается. Так пускай у графа пока побудет, Алексей Григорьевич и позаботится о нем, если что…

– Что же, Сергей?

– Да это я на крайний случай… Ничего, – он вздохнул. – Понимаю, у Орлова своих забот полон рот, женился недавно, брат больной… А никого у меня, кроме него нет, кому сына мог бы доверить.

– Да он с радостью о сынишке твоем позаботится! Я Алексея Григорьевича успел неплохо узнать еще до войны – золотой человек. Не волнуйся, брат, все хорошо будет.

Сергей обнял его за плечо.

– Без денег проживешь, – сказал, улыбнувшись, – без друзей – никогда…

*