Князь Пушкин

После замечания тульпы про мебель я уже по-другому осматривал окрестности, подмечая, где и какими лесами богаты эти места. Лес в основном шёл смешанный, но иногда сосновый бор шёл целыми участками, а иногда и приличная по размерам берёзовая роща блестела осенним золотом листвы.

Понять меня просто. При наличии мастера, который с пониманием может работать с перлом Материи, заточенным на дерево, с древесиной можно делать, что угодно. Хоть выжать её досуха, как вряд ли какая сушилка сможет, хоть в косичку завить, если фантазия и мастерство позволяют.

— Люди, Виктор Иванович, их же нет! В том смысле, что нет мастеровых, кто на той же лесопилке сможет работать, — поделился я проблемой, которая порой приводила меня в отчаяние, на корню убивая все светлые мысли и идеи.

— У вашего деда лесопилка есть, — пожал тульпа плечами, — Если хорошенько Петра Абрамовича попросить, так он и мастерами и работниками поделится, хотя бы на первое время, а там, глядишь, и свои найдутся, если их правильно заинтересовать. Лучше сразу молодёжь в подручные набирать. Они быстрей всё схватывают.

— И чем я их заинтересую?

— Деньгами и вольной.

— Вольную выписать? Так они тут же разбегутся. Кинутся в город, мечтая о лёгких и быстрых заработках.

— А если договор ряда заключить, по всем правилам? Скажем, отработал парень три года на той же лесопилке, да на хорошей зарплате, и получай вольную. И свободен, и при деньгах.

— Думаете, спасут меня три года? — почесал я в затылке.

— Так половина из них переженится к тому времени. Куда им от семьи потом бежать? Но заработки должны быть хорошие. Такие, чтобы ребята могли с гордостью родственникам в глаза смотреть. Тогда и от работников на любое другое производство у вас отбоя не будет.

— Хех, таким макаром у меня скоро крепостных не останется, а я только полноценной помещичьей жизнью собирался пожить, — пошутил я.

— Так в Велье и нет крепостных, в полном понимание этого слова. Они — государевы крестьяне теперь, как и были до тех пор, пока Велейскую волость наши Императоры своим вельможам не стали жаловать. Но к добру это не привело. Два самых крупных крестьянских бунта в губернии состоялись именно здесь. Армию пришлось подключать, чтобы с двумя тысячами мужиков справиться. Так что вас, помещика новоявленного, местные жители точно в штыки встретят, точней говоря, в вилы. Сейчас-то у них свобод побольше, чем у крепостных, пусть и ненамного, но что есть, то есть. И поверьте мне, даже за эту малость люди готовы будут костьми лечь.

— Да уж, подкузьмила мне Императрица! — только сейчас сообразил я, насколько «радостно» меня народ воспримет, и сколько трудов уйдёт, прежде чем я доверие упёртых крестьян смогу заслужить.

И как назло — никакого инструмента пропаганды в голову не приходит. Нет ни радио, ни телевизора и даже те же листовки бесполезны, так как грамоте далеко не все крестьяне обучены.

— Виктор Иванович, а церковь мне может помочь? — вроде бы нашёл я выход, пусть и не самый дешёвый, но вроде бы вполне действенный.

— Церковь? Может, конечно же. Вот только у вас под боком Опочецкий уезд — один из наиболее подверженных влиянию староверов, а на ваших будущих землях деревня Марфино находится, с раскольничьей моленной при ней.

— Опять не слава Богу… Хотя, что мне эти староверы? Их же немного?

— Так-то, немного, — согласился тульпа, — Вот только очень скоро староверы в купцы пойдут, и довольно успешно станут дела вести. Лет через тридцать, если летописи не врут, вся Велейская волость ими будет выкуплена, и не только она. А сейчас крестьяне стали дворцовыми, так как земли были переданы в удельное ведомство Опочецкого уезда, а «помещиков над крестьянами уже не было, что также способствовало возможности исповедовать старую веру», — процитировал мне Виктор Иванович, выделив цитату голосом.

— Ещё того не легче! — возмутился я появлению столь необычных конкурентов.

Нет, в моей прошлой жизни кого только в конкурентах не было. И чиновники, и олигархи, и чины из силовых ведомств, даже эстрадные звёзды порой встречались, но я же не разорился, а вовсе даже наоборот. Да, порой теряя что-то, но затем с лихвой отбивал потери, присоединяя к своим компаниям предприятия вчерашних недоброжелателей, тем самым увеличивая свою долю в нужном сегменте рынка. Иногда такие схемы приходилось закручивать, что рассказывать долго. Так неужели я, со своим опытом, и со староверами не справлюсь?

— А вот и Велье показалось! — отвлёк меня Виктор Иванович от размышлений.

— Пётр Абрамович, подъезжаем! — толкнул я деда в бок, чтобы он успел привести себя в порядок перед выходом.

Что могу сказать…

Первое впечатление: — красиво у них тут. С природой селянам однозначно повезло. Но всё очень бедненько, неухожено и грязюка на улицах такая, что впору резиновые сапоги первым делом начать изобретать.

— Пётр Абрамович! — радостно проорал мужчина, выскочивший на крыльцо бывшей помещичьей усадьбы, ныне пребывающей в унылом состоянии, и тут же поправился, — Простите, Ваше Сиятельство. Это я на радостях.