Князь Пушкин

— Да нет, вроде должны к вечеру доехать. Осень сухая, дороги не развезло ещё.

Как-то неуверенно прозвучали его слова. Если б я знал, что дорога в тридцать вёрст займёт весь день, то не затевал бы формирование перлов, и с восходом солнца в Петровском уже был. А теперь-то уж что жалеть? Не пешком ведь иду, а в карете еду. А дороги и, правда, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Да только когда они были хорошими? Во все времена казна выделяет на строительство и ремонт дорог немалые суммы, и во все времена эти суммы благополучно разворовываются на всех уровнях, иногда и вовсе не доходя до дорог, хотя обычно уполовиниваются.

Таковы уж российские традиции…

Глава 9

За дороги я не напрасно переживал, стоило нам с тракта свернуть на дорожку, ведущую к селу, как начались такие колдобины, что я всерьёз за карету начал переживать.

Село Велье расположилось меж трёх озёр, но лишь одно из них можно считать большим — это озеро Велье, раскинувшее свою водную гладь на более чем четырёх квадратных километрах.

— Проточное озеро Велье богато рыбой, сапропелем, а его вода считается самой чистой во всей Псковской губернии, — докладывал мне доро́гой Виктор Иванович, убедившись, что я в отличии от деда не придремал по пути, — Пока ещё в озере присутствуют маточные стада пеляди и чудского сига, но уже через шестьдесят лет их подчистую изведут.

— Поправь меня, если ошибаюсь, сиг же у нас к семейству лососевых относится? — оживился я при упоминании тех рыбных деликатесов, которые можно приготовить из этой чудесной рыбы.

Этот мир пока ещё не знает достоинств хе по-корейски и строганины. Какое упущение!

— Именно так, как собственно и пелядь. Она тоже из этого же семейства, и по своему очень даже хороша.

— Пелядь… — пощёлкал я пальцами, вспоминая, — Это же вроде такая же некрупная рыбёшка, как вобла? Помню, когда-то под пиво меня ей угощали.

— Местная пелядь вырастает до полуметра в длину и достигает веса в три килограмма, — не согласился тульпа с моим представлением о семействе сиговых.

Ну, так-то да, я же попал в те славные времена, когда рыбы в реках и озёрах водилось столько, что в воду было страшно без трусов зайти, если старикам верить.

Кстати, пока нас дамы не слышат. Где бы ещё их взять, эти трусы. В продаже имеются только кальсоны до колена и исподние штаны, до ступни. У Пушкина — старшего, то бишь моего отца по паспорту, подштанники были представлены и в более сложном варианте — с некоторым подобием корсета выше пояса, позволяющим ему утянуть живот. А вот сами трусы, в любом их проявлении, у торговцев отсутствуют.

Тем временем и само село вдалеке показалось, но перед этим дорога радовала нас шикарным видом озёр и богатым смешанным лесом на их берегах.

— Чем ещё порадуете, Виктор Иванович? — поинтересовался я у тульпы — всезнайки.

— Неплохими запасами торфа за озером Чадо, что буквально в шаговой доступности от вашей будущей усадьбы и тем, что сапропель пока, как удобрение под лён ни кем не используется, и очень зря. Ну, и специалиста по землепользованию не помешало бы вам найти. Сейчас у крестьян трёхполье, и то, в лучшем случае. Переход на пятиполье, с добавлением даже незначительного количества удобрений и сапропеля, может раза в полтора поднять урожайность, если соблюдать элементарные правила агротехники, — дотошно изложил Виктор Иванович.

Вот чем он мне нравится, так субординацией. Он всегда на «вы», не то что та же беспардонная Лариса.

— Так нет же у меня илососов? Опять что-то изобретать? И как эту полужидкую субстанцию потом на поля вывозить?

— Со льда ковшами пусть черпают и на берег свозят, в деревянные короба. За зиму сапропель вымерзнет и влагу потеряет. Станет значительно легче по весу. Так что без особого труда крестьяне поля им удобрят. Даже легче, чем навозом выйдет. А вам бы помол апатитов в муку не помешал. Их не так уж много и нужно, чтобы уже к концу следующего лета результат увидеть. Валковую мельницу для помола я в чертежах хоть на водном колесе, хоть на конской тяге готов представить. Затраты копеечные выйдут, по сравнению с конечным результатом. Да, не суперфосфат, но быстро, просто и дёшево.

— Виктор Иванович, побереги мою голову. Вот когда я найду хоть какое-то подобие агронома, тогда и блеснёшь талантом, а сейчас мне бы понять, не стану ли я банкротом, подписавшись на убыточные земли. Или всё-таки мне от них нужно отказаться?

— Так как тут откажешься? Вы хотя бы на лес посмотрите! — ткнул тульпа пальцем в оконце кареты.

— Да, леса здесь хороши. Наверное, грибов в них полно, — помечтал я вслух, вспоминая, когда я в последний раз в своём мире на «тихую охоту» выбирался.

— Александр Сергеевич! Это же мебель! Золотое дно по нынешним временам! Чтобы вы понимали, мебель здесь не покупают, а наследуют, как ценность великую! И так будет продолжаться ещё очень долго.

— Верю. Недаром у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» те же мебельные гарнитуры, как именные шли. И ведь лет-то сколько прошло, а мебель так и осталась в цене!