Князь Мещерский

«Говорит, как старик! – удивился Ропшин. – Самому-то сколько?»

– Считайте это моим капризом, – добавил князь. – Ну, что, Николай Павлович? Пойдем оперировать? С кого начнем? Может, с Матвея? Как, кстати, его угораздило гангрену заполучить?

– На ржавый гвоздь наступил, – махнул рукой Ропшин, – да так, что тот стопу – насквозь. Рану, естественно, не обработали, дескать, пустяк. В больницу привезли, когда ступня почернела. Говорил ведь, что народ тут темный. Мог и столбняк случиться, такое бывает, – он вздохнул. – Жуткая от него смерть[81]. Ну, что, пойдем готовиться к операции?

И они пошли. В операционной Ропшин вновь убедился, что князь, несмотря не возраст, действительно медицинское светило. Хирург с большой буквы. Быстрые, отточенные движения рук, точные команды ассистентам. В устремленных на Мещерского взглядах фельдшера и сестер Николай Павлович читал неприкрытое восхищение. На каждого из больных они потратили не более часа, ампутацию князь и вовсе сделал поразительно быстро. Больше ждали, пока Матвей уснет. Такое для Ропшина было в новинку. Нет, он и сам оперировал, причем, часто. Но больше в несложных случаях или в неотложных. Тяжелых больных отправлял во Владимир – там хирурги опытнее.

– Где вы так навострились, Валериан Витольдович? – спросил Ропшин за чаем, за который они сели по завершению операций. – Честно признаюсь, поражен. Не операции, а какой-то локомотив на рельсах.

– Фронт! – пожал плечами Мещерский, отхлебнув чая с ромом. Бутылку этого напитка князь привез с собой. – Там думать некогда. Или ты рискуешь, или раненый гарантированно умрет. К тому же их много, – он вздохнул. – Война – поганое дело, Николай Павлович, но положительная сторона в ней есть. Науку сильно двигает, в том числе медицинскую. Смотрите, сколько всего появилось в последний год! Новые лекарства, стенты, переливание крови… Сейчас с фронта вернутся призванные в армию врачи, и вы увидите, сколько отличных хирургов появится в России. Часть из них начнет преподавать в университетах, что положительно отразится на уровне подготовке студентов. Много предстоит сделать, чтобы создать в стране передовую медицину, но мы этого добьемся. На этот счет есть поручение государыни.

– Мудрая у нас правительница, – кивнул Ропшин.

– Что есть, то есть! – кивнул Мещерский и отодвинул опустевший стакан в подстаканнике. – Рад был познакомиться с вами, Николай Павлович. Больница у вас замечательная. Везде чистота и порядок, пациенты досмотрены, персонал умелый. Видно, что болеете за дело. Если будет нужда в чем, обращайтесь без стеснения.

– Неловко беспокоить такого занятого человека, – смутился Ропшин.

– Ничего неловкого! – покрутил головой князь. – Считайте, что я взял над вами шефство. Мне, как будущему члену императорской фамилии, положено. Они обычно над полками шефствуют, но я врач, и пойду по своей линии, – он улыбнулся, затем достал из кармана пиджака бумажник и выложил на стол несколько купюр. – Раздайте это сотрудникам и себя не забудьте. Не возражайте! – добавил, заметив, что Ропшин хочет что-то сказать. – Жалованье у вас не богатое. Купите детям подарки к Рождеству или на что другое потратьте. В дальнейшем будете получать прибавку к жалованью у управляющего, я распоряжусь. Мне пора, – он встал.

Ропшин проводил его до крыльца. Там князь пожал ему руку, сел в ожидавшую его бричку и укатил. Николай Павлович обернулся к сотрудникам, которые, конечно, узнав об отъезде гостя, высыпали на крыльцо.

– Валериан Витольдович, – он специально назвал князя по имени-отчеству, чтобы подчиненные оценили степень его близости со светилом, – доволен нами. Очень хвалил. Обещал, что возьмет шефство над больницей. Денег оставил, велел раздать.

– По сколько? – не удержался фельдшер, отец семерых детей.

– Решим, – ответил Ропшин с заминкой. Деньги остались на столе, он их не считал, но рублей двести будет. Себе он и копейки не возьмет. Во-первых, человек одинокий, во-вторых, жалованье у него куда больше, чем у подчиненных. – Думаю, по месячному окладу выйдет.

Сотрудники радостно загомонили.

– Еще князь обещал постоянную прибавку к жалованью, – сказал, повысив голос, Ропшин. – Указание управляющему имением даст.

– Спаси его Христос! – перекрестился фельдшер, и другие последовали его примеру. – Свечку за его здоровье в церкви поставлю, но лучше будет молебен заказать. Что скажете, Николай Павлович?

– Закажем! – кивнул Ропшин.

Как большинство интеллигентных людей России он не верил в бога, однако возражать не стал. Хочется сотрудникам так высказать благодарность человеку – пусть. Ему с ними работать.

– А теперь приглашаю всех отобедать, – объявил громко. – Там угощение осталось, Марья? – он посмотрел на кухарку.

– Будет, Николай Павлович! – ответила та. – Из двух кур одна не тронутая. Управляющий, который князя привез, окорок копченый передал, головку сыра, свининки свежей. Я, пока вы больными занимались, щей с убоинкой сварила, каши с мясом. Больные накормлены, одни мы не ели.