Князь мертвецов

— Следили. Больше не следят.

Митя восхитился — мисс Джексон права, у альвов истинный дар слова!

Йоэль зашагал рядом, искоса поглядывая на Митю:

— А как… — наконец не выдержал он.

— Потом. Надо успеть вернуть его обратно. — и подхватив мертвяка под руку, практически поволок к полицейскому участку.

Альв звучно подавился и… перешел на другую сторону, бормоча:

— Моранычи — безумные!

— А вы, альвийские лорды, чересчур нежные! — не остался в долгу Митя, затаскивая мертвяка в проулок.

Знакомым путем спрыгнул к подвальному окошку, отодвинул фанеру и скомандовал:

— Лезь!

Мертвяк изогнулся и полез. Это было… странно. Видеть его движения и одновременно… чувствовать их, каждое! Они словно отзывались где-то за грудиной — точно там собрался плотный клубок, и призрачные нити из этого клубка привязывают мертвяка к нему. Натягиваются и слабеют в такт каждому жесту, наклону, усилию. Клубок был даже приятным — прохладным таким, словно прямо внутри дул легкий ветерок.

«Как полезно для светской жизни! В самую лютую жару призвал мертвяка — и вот уже не потеешь и не позоришься запахом и мокрыми разводами подмышками.» — мысленно хмыкнул Митя. — «Так, глядишь, мне еще и понравится… Понравилось бы… Если бы не привкус крови во рту.» Тухлый. Застоявшийся. Мертвый. Митя был совершенно уверен, что если сейчас, вопреки всем приличиям сплюнет, плевок будет черным, липким, и тягучим, как смола.

А с убитыми варягами, вроде, было иначе? Или просто они делали, что сами умели и хотели — дрались, вели драккар — их достаточно было всего лишь направить? Нынешним мертвяком приходилось управлять в каждом движении. Видят Предки, силы уходили не только на то, чтоб заставить его что-то сделать… но и чтоб заставить НЕ делать! Например, не кланяться господам заводчикам по мужицки, в пояс, не вытирать нос рукавом, а руки — об скатерть, не…

Резкий рывок заставил Митю пошатнуться и затрясти головой, как лошадь. Влезший в окно мертвяк замер на миг — в окошко торчали обтянутый брюками зад и подошвы ботинок… а потом канул внутрь мертвецкой, будто свалился. И в тот же миг комок за грудиной и привкус во рту… исчезли! Будто выключились.

— Что такое… — пробормотал Митя. В любом случае одежду с мертвяка надо снять. А то был голый, стал одетый… Митя печально поглядел на свои и без того запыленные брюки и снова принялся стягивать сюртук. Опустился на четвереньки и полез внутрь.

Ему казалось, он чувствует насмешливый взгляд альва, буравящий его торчащий из окна зад. Митя заторопился — лучше уж свалиться на пол в мертвецкой, чем торчать в эдаком унизительном положении: наполовину тут, наполовину там…

Льдистый проблеск стали распорол полумрак…

Еще не понимая, что происходит, Митя кувыркнулся из окна, с силой приложившись задом об каменный пол мертвецкой… и тут же откатился под прозекторский стол. Стол содрогнулся — будто в него с размаху врезалось тяжелое тело. Перед носом Митя увидел поношенные ботинки с залатанными носками. Под стол сунулась небритая, перекошенная то ли ужасом, то ли яростью, физиономия. Тускло блеснули пенсне на красном носу и… скальпель в крепко сжатом кулаке.

Скальпель попытался ткнуть Митю прямиком в глаз. Новый кувырок, и Митя выкатился в проход между двумя столами. Преследователь нырнул следом — из-под стола высунулась нечёсаная башка. На миг они оказались нос к носу — изо рта преследователя мощно пахнуло перегаром. Новый тычок скальпелем — лезвие лишь чуть-чуть не дотянулось до Митиного носа. Митя крутанулся на месте и вскочил. Преследователь попытался вскочить тоже — и приложился спиной об край стола. Стол содрогнулся, мужик взвыл:

— Стой, мертвячина, не уйдешь! Я тебя обратно-то уложу! — и как гусеница принялся выползать из-под стола. — Знал я, что вы только прикидываетесь, а сами так и норовите разбежаться.

Полицейский трупарь все же вышел на работу.

Приседая на полусогнутых и выставив скальпель перед собой, он двинулся на Митю.

— Сударь… сударь! — предостерегающе вскинув ладони, Митя попятился. — Вы ошибаетесь, я не…

— Еще и наговаривается! — расколотое пенсне свалилось у трупаря с носа, и повисло на цепочке. — Экая наглость!

Митя отпрянул, врезался задом в очередной стол, отскочил от мелькнувшего перед глазами лезвия…

«Ну все — хватит!» — в груди снова свернулся прохладный комок.

Трупарь вскинул руку со скальпелем и с ревом ринулся вперед.

Простыня на столе за его спиной соскользнула на пол. Мертвая старуха резко села.

Скальпель мелькнул у самого Митиного горла — тот едва успел отдернуть голову. Трупарь снова рванулся вперед… и замер.

За веревочные завязки его плотного кожаного фартука держалась сухая старческая рука. Мертвая старуха расплылась в смущенно-кокетливой щербатой улыбке и… дернула трупаря к себе.

Митя шагнул вперед… влепил хук справа в небритую челюсть.

Голова трупаря запрокинулась, и он рухнул на пол.

Старуха чинно улеглась обратно на стол и снова застыла. Прохладный комок под грудиной растаял.