Князь мертвецов

— При контрабандной продаже вы тоже получите изрядно меньше, поверьте моему опыту. Выбирайте, сударь, или не такая уж великая сумма разом и риск стать жертвой хоть полиции, хоть контрабандистов… или чистое, законное состояние в течении двух-трех лет. — закончил Карпас.

Посредник снова задумался, замерев на стуле в абсолютной, будто неживой неподвижности. Потом вздрогнул, как очнувшись:

— Мой доверитель согласен: если пакет бумаг будет таким, чтоб самое большее через три года вышла сумма в двадцать четыре тысячи.

Гунькин и Карпас переглянулись, помолчали. Карпас согласно наклонил голову. Гунькин душераздирающе вздохнул, нервно покрутил стакан с лимонадом, вздохнул еще раз… и тоже кивнул.

На лице посредника не отразилось ничего — ни радости, ни торжества. Он просто поднялся и снова собрался уходить.

— Погодите! — запротестовал Гунькин. — А как… когда вы отдадите наше железо?

Посредник снова задумался, едва заметно шевеля губами, будто советуясь сам с собой:

— Сколько времени вам нужно, чтоб подготовить ценные бумаги? — наконец спросил он.

— На чье имя прикажете выписывать? — осторожно поинтересовался Карпас.

Посредник в очередной раз замер и с неожиданной неуверенность ответил:

— Пусть будут… как это… на предъявителя? Без имени. Такое возможно?

— Конечно! — вдруг с энтузиазмом вскинулся Гунькин. — При таких условиях дня три-четыре хватит, верно, господин Карпас?

— Верно. — осторожно согласился Карпас.

— Что ж, на третью ночь ждите на пристани возле ваших складов, и если все в порядке, получите свое железо. — решительно заключил посредник.

— Сударь, если вы думаете, что сможете просто сообщить нам местонахождение нашего железа, и получить оплату, то вы изрядно ошибаетесь! Мы не отдадим ничего, пока не будем уверены…

— Я выразился ясно — вы получите железо.

— Оно что, до сих пор на драккаре? Вы пригоните его прямиком к пристани? — напрягся Карпас.

— Господин Карпас, разве я спрашиваю вас как вы уладите вопрос о ценных бумагах с другими членами правления? Пусть и вас волнует лишь окончательный результат.

«Эк он ожил! Разговорился…» — Карпас неприязненно поглядел на посредника.

— Драккар — это интересно, готландские драккары — чудо кораблестроения! Путиловским инженерам было бы весьма любопытственно. — вмешался Гунькин. — Надеюсь, его вы тоже включили в нашу сделку? А то ведь сумма-то немаленькая…

— Напрасно надеетесь. — качнул головой посредник. — У драккара есть… хозяева.

— Тогда с ними поговорим. — под нос себе пробормотал Гунькин.

— Попробуйте. — посредник вдруг улыбнулся так, что Карпаса прошиб ледяной пот. — Честь имею, господа! — и направился прочь.

— Жуткий тип… — не дожидаясь официанта Гунькин налил себе уже степлившийся лимонад и залпом выпил. — Но глупый… Ну как же! — заметив вопросительно приподнятую бровь Карпаса, пустился в объяснения он. — Желание его доверителя сохранить инкогнито может сыграть с ним дурную шутку: ценные бумаги на предъявителя имеют свойство легко менять хозяев. Например, сразу после сделки. Поставим своих людей у причала… — и Гунькин многозначительно подмигнул. — Да может и это не понадобится — они же драккар по Днепру погонят. Сторожа вверх и вниз по течению — и мы перехватим груз раньше, чем его доставят к причалу. И ведь никто не придерётся — наше железо, имеем полное право.

— Варяжские паро-драккары невозможно увидеть. — напомнил Карпас.

— Для этого на них должны быть варяги! — фыркнул Гунькин и тут же застыл с приоткрытым ртом. — Полагаете, они там есть? — он снова вытащил из жилетного кармашка часы. — В таком случае, мне лучше все-таки встретиться в «Континентале» с господином Лаппо-Данилевским. Не верю я этим разбойникам!

— Я тоже. Ни этим… ни каким-либо другим. — Карпас одарил Гунькина насмешливым взглядом. — Поэтому отправил за посредником своего секретаря. Когда он вернется мы будем знать, кто его доверитель.

И только сейчас Гунькин заметил, что столик секретаря пустует.

— Ох и пройдоха вы, господин Карпас, натуральное Иудино семя! — он похлопал Карпаса по плечу, не замечая, как того передергивает.

Лозы на шпалерах шевелились непрерывно.

— Сударь, там это… — к столику торопливо подошел швейцар. — Секретаря вашего того… принесли.

— Что значит — принесли?

— А веткой его пришибло. Не насмерть, но… чувствительно. Оторвалась вдруг от дерева и прям по нему — хрясь! Без сознания он!

[1] Часы класса «люкс», появились в XVIII веке, в Петербурге с 1808 г.

[2] Примерно (очень примерно!) один рубль в конце XIX века соответствовал 700–800 современным рублям. Так что можете сами прикинуть, почему так разнервничался господин Гунькин.

Глава 18. Приключение в мертвецкой

— Да что ты как мертв… — Митя прикусил язык. Попрекать мертвеца, что он как мертвый, было по меньшей мере глупо. — Просто поспеши! — процедил он, отчаянно стараясь не бежать — бегущий теряет достоинство и привлекает внимание. Мертвяк торопился как мог, но мог он с каждой минутой все хуже. Сперва шагал бойко, потом его ноги принялись заплетаться, а сейчас он уже попросту ковылял.

Из проулка вынырнул Йоэль: