Клык и коготь

– А я сказал, что он может раскаиваться в том, что говорил, – мягко прервал ее священник.

– Как вы можете это знать?

– Мне рассказывают разное. Я слышал, что он близок к концу своей жизни и разыскивает тебя. Я говорю тебе это. Ты должна поступить так, как считаешь правильным. Если не можешь простить его за прегрешения против тебя, может быть, тебе следует подумать о том, чтобы привести его к истинной исповеди, наконец.

– Вы имеете в виду взять вас с собой, чтобы повидаться с ним? – спросила Себет.

– Если ты пойдешь, тебе следует пойти одной, но попроси его повидаться со мной или с другим священником. Он, может быть, готов выслушать нас. Камран уже подарил нам одно чудо. Может быть, он подарит и другое. Любая спасенная душа – это благословение, а некто с таким высоким положением – пример для других.

– Он никогда не обратится открыто, – сказала Себет очень уверенно. – О, Преподобный, я не хочу его видеть. Я должна его простить, но не могу, а видеть его, когда я так к нему отношусь, – будет большим ударом для нас обоих. Если он хочет меня видеть, то наверняка для того, чтобы получить прощение, а я не могу его дать.

– У тебя может быть не так много времени, чтобы подготовиться, – сказал Калиен. – А теперь ступай и подумай о том, как ты хочешь поступить.

Себет собралась, сняла мантилью и вышла на улицы Скамбла. Она пришла в церковь, чуть ли не приплясывая от радости, что спасла Скамбл, а уходила, волоча ноги и хмурясь так сильно, что даже уши сдвинулись вперед.

46. Четвертое предложение

Даверак не оправдал ни худшие страхи Эйнар, ни ее лучшие надежды. Он не винил ее в смерти Беренды и не проводил ее вежливо на ближайший утес, посоветовав убираться восвояси. Он не сожрал ее при первой же возможности и не потребовал, чтобы она вышла за него замуж, чтобы занять место сестры, как было в одном из ночных кошмаров, случившихся у нее в первую же ночь после смерти Беренды. Он также не настаивал, чтобы она продолжала спать в пещере, где умерла Беренда, предоставив ей другую спальную пещеру, как только она упомянула, как нелегко ей оставаться в прежней. С другой стороны, он не дополнил ее приданое, как обещала Беренда Досточтимому Лондаверу. Все, что он сказал, так только то, что подумает об этом, когда уничтожит ее брата.

Ей предоставили честную долю тела Беренды, и Ламит позже измерила ее длину, установив, что она достигла двадцати пяти футов. Даверак, который вместе с детьми, естественно, получил бо́льшую часть, тоже подрос, достигнув почти пятидесяти футов.

Она осталась в Давераке, помогая вести хозяйство, смотреть за драгонетами, заботиться о яйцах Беренды, стараясь улучшить жизнь слуг и драконов поместья тихо, не привлекая внимания Даверака. Драгонеты не могли до конца понять своей утраты и старались держаться к ней поближе, видя в ней замену матери. Досточтимый Лондавер нанес визит на следующий день после возвращения Даверака и провел короткое время, запершись с ее зятем, но с ней так и не поговорил. Она была удивлена, когда неделю спустя, в первый ясный день после нескольких дней снегопада, он нанес новый визит и спросил ее.

Она вышла к нему в элегантно убранную парлорную, куда Ламит его проводила. Он неловко стоял у камина, делая вид, что любуется агатовой вставкой. В нем уже было полных тридцать пять футов, темная чешуя отполирована до блеска. Под мышкой он держал книгу. Он должен был выглядеть величественно в этой парлорной, а выглядел неловко.

Эйнар остановилась в проходе, будто не планировала задержаться дольше, чем на минутку.

– Сиятельный Даверак улетел в Агорнин по делу, – сказала она.

– Я пришел повидать именно тебя, Эйнар, – сказал он.

Эйнар не хотела облегчать ему жизнь.

– Вы что-то хотели мне сказать, Досточтимый Лондавер?

Его зеленые глаза встретились с ее, и впервые за время их знакомства она почувствовала, что начинает возбуждаться.

– Эйнар, ты знаешь, что я люблю тебя, – сказал он. – Я говорил тебе это на горе в прошлый раз. Я считаю себя связанным с тобой, что бы ты тогда ни сказала. Но Даверак…

– Я знаю. Он отказывается пополнить мое приданое теперь, когда Беренда мертва, – сказала Эйнар, делая шаг в комнату. – Он мне сказал об этом.

– Я хочу на тебе жениться, но просто не могу себе этого позволить. Я объяснил тебе это ранее, – сказал он сдавленным от отчаяния голосом. – Нам придется подождать.

– Подождать? Чего? – спросила Эйнар.

– Когда умрет один из моих дядей и оставит мне сколько-то золота, или кто-то из твоих родственников сделает то же самое. – Свой план он излагал не очень уверенно. – Или я могу отправиться в Ириет или другой город на поиски удачи – хотя это не очень пристало мне, потому что я Досточтимый, правда же? – Лондавер неловко переминался с ноги на ногу.

– Я не могу себе представить, что ты займешься торговлей или поступишь в казенное учреждение, как мой брат Эйван. Единственная удача, на которую ты можешь рассчитывать, это богатая невеста, – сказала Эйнар.