Ключевой лабиринт философии (СИ)

Тем не менее, даже с такими огрызками армии Карл был опасен, потому его вывело из строя ранение в пятку. В целом же, его поход на Украину ничем, кроме затмения разума объяснить невозможно. И последствия того затмения были печальны, они перечеркнули и его карьеру и военные, и политические перспективы Швеции. Из самой грозной военной силы Европы она превратилась в ни что - в нечто аморфное, нейтральное. Наверное, в составе авангарда цивилизации лишнего места не нашлось, потому России пришлось выгнать Швецию, чтобы самой туда протиснуться.

3. Следующий на очереди несравненно более великий полководец Наполеон Бонапарт. Именно такой был востребован "сценарием", поскольку задача перед ним стояла грандиозная. Он должен был покорить Европу, и зарядить ее импульсом безбожия. Но сама его власть, превратившая континент в некое подобие нынешнего, монолитного Евросоюза, была вредна, бесперспективна. Она тормозила бы процесс развития, подпитываемый противостоянием.

С другой стороны, России безбожие было ни к чему, потому, не удивительно, что именно об нее Бонапарт и сломал свои зубы. Причем, устранить его можно было без проблем - той же шальной пулей, перечеркнувшей карьеру Карла XII. Однако интрига требовала живого Наполеона, но с обломанными зубами - погубленной Великой армией. Эту задачу "сценарий" и решил в 1912 году, решил руками командующего первой русской армии Барклай де Толли. Вернее, конечно, руками Александра Благословенного, который "случайно" посетил раненного генерала, побеседовал часок, и Россия получила военного министра, командующего и спасителя.

Сам же Наполеон в 1912 году пробираться вглубь России не собирался. Он собрал громадную армию, для демонстрации могущества, но для дальнего похода армия в шестьсот тысяч и не нужна была, и не годилась. Попробуй-ка, прокорми такую прорву, и зачем, если Наполеон, громил армии, как правило, превышавшие по численности его силы. А Россия, даже по всем сусекам не наскребла бы и ста пятидесяти тысяч. Он не собирался и не спешил, раз дотянул с вторжением аж до 22-го июня. Он не спешил, поскольку задачу себе поставил плевую - быстренько разбить две русские армии, если же они увернутся, то остановиться, как принято у "великих" в Смоленске, отложив завоевание России до следующего года.

Так или иначе, события, последовавшие за вторжением Наполеона, сопровождаются такими сентенциями - русских спасло то, это, спасло пятое, десятое. Плюс к тому, все спасла стратегическая ошибка Наполеона, продолжившего лобовой штурм Смоленска, начатый бесшабашным маршалом Леем. И русские благополучно продолжили отступление, и Смоленск сгорел. Но дело даже не в просчетах великого полководца, не позволивших ему окружить и уничтожить русскую армию. Он, как известно, упустил такую возможность и в Смоленском, и в Бородинском сражении, но интереснее другое - почему на место замечательного Михаила Богдановича "сценарий" востребовал выжившего из ума старика Кутузова!?

Тут в силу вступает исходная задача - оставить Наполеону жизнь и императорскую корону, а отобрать победу и армию. Для этого Кутузов совершил ошибку, которая больше, чем преступление, он оставил Петербург без защиты. Представьте, если бы Наполеон пошел этой дорогой на Питер, это был бы поход "и домой, и за победой, и за славой"! Если бы пошел, то вся русская армия оказалась бы не у дел, а Кутузов, так просто обязан был застрелиться. Но Бог рассудил иначе, затмил разум Наполеона, и он, сначала, чуть не сорок дней торчал в Москве, потом повел армию знакомой, разоренной дорогой на Смоленск.

Осталось упомянуть Гитлера, и тот факт, что Сталин не случайно не верил никому из тех, кто предупреждал о его нападении. Он рассуждал так - Гитлер же не дурак, чтобы открывать губительный второй фронт, имея Сталина, в качестве лучшего друга. То есть, Сталин рассуждал правильно, но не глубоко. Громадная военная машина гитлеровской Германии, захватившая уже всю континентальную Европу, не могла простаивать, и другой достойной задачи, кроме как напасть Россию у нее не было! Причем, Гитлер не фантазер-какой, у него был шанс на победу, правда, всего один - сорок первый год должен был закончится взятием Москвы.

Тут же надо понимать, что Москва, кроме всего прочего, главный железнодорожный узел, взятие которого отозвалось бы параличом всей оставшейся неоккупированной территории. А не хватило-то немцам буквально нескольких километров, дней, несколько тысяч солдат. И как тут не вспомнить место, где они все это растеряли, они же могли проскочить Ленинград сходу, а не тратиться на его осаду. А то, что Гитлер запретил это делать, есть ошибка, есть преступление против блицкрига. У него, кроме запрета на пустую трату времени, есть и такое правило - сужать линию фронта, а не расширять. Тут, как говориться, раз не захотел Гитлер брать Питер, то ни Москвы, ни победы этому парню не видать. В свою очередь, запрет на взятие Ленинграда ничем, кроме как затмением разума объяснить невозможно.

Глава 16. Черт с вами