Клерки

— Я тоже так думал до изучения дела Годинского. И скажу тебе так: если бы сотрудники «Атланта» носили нашивки Гимлеровских эсэсовцев, то он бы получил характеристику «Истинный ариец».

— Идеальный работник?

— Настолько идеальный, что монахов, стоящих в одном с ним ряду, можно считать грешниками.

— Ну а семейная жизнь? Он ведь холостой, с бабами значит проблема есть?

— Я сказал, что он идеальный работник, а не идеальный мужчина. В садике — благодарность родителям за примерное поведение; в школе — отличник, не покидающий доску почёта; в университете — два высших образования, и оба диплома красные. В непорочных связях замечен не был: ни в голубой тусовке, ни среди клиентов борделей. Такое ощущение, что он импотент, если бы обратное не говорили медицинские карты. Каждую свободную минуту посвящает саморазвитию: курсы, семинары, повышения квалификации. Раньше я с подобным рвением и самоотдачей не сталкивался.

— Ну а почему он пришёл к нам? Конфликтовал с предыдущими работодателями?

— Мы лучшие на рынке строительства и предлагаем соответствующие зарплаты.

— Значит корыстный, гонится за рублём.

— Средства на счетах имеются, но в должностных преступлениях и откатах участия не принимал. При устройстве к нам, среди приоритетов нового места работы он указал: «Возможность проявить новые знания и раскрытие внутреннего потенциала благодаря расширенным полномочиям». Про высокую зарплату среди прочего не упоминал. SHL-тестирование показало разумную амбициозность, высокую мотивацию, доверие, надёжность, эмоциональный интеллект, и, как результат, возможный карьерный рост. Что, собственно говоря, мы и сейчас и наблюдаем.

— Скажи откровенно, Фридрих, ты считаешь, он замешан в деле с Захаром?

— Нет, думаю это типичный оговор Николая, неудачника, разочаровавшегося в возлюбленной.

— Уверен?

— Просто если это не так, то Годинский ловкач, гладко провернувший всё в лучших традициях преступлений Агаты Кристи. Это пугает, Боря, и я не хочу в это верить.

— Почему?

— Потому что в таком случае мы имеем дело с расчётливым холодным разумом, не способным на эмпатию и человеческие чувства.

Штейн внимательно посмотрел в глаза Шилова, и увидел в них фатализм опытного прагматика, готового к любым сюрпризам непредсказуемой погоды. Он потянулся к рюмке, рассуждая в слух:

— Захар сказал, что именно Годинский отправил его в баню с Ириной. Он непоколебим в убеждении, что всё мероприятие было спланировано заранее и записи с видеокамер сделаны и распространены по его указанию.

— В данном случае, я думаю, что Захар пытается переложить ответственность за собственные грешки на плечи талантливого подчинённого. Служба безопасности банного комплекса не знает, как произошла утечка. Никакой связи охраны с Годинским нет. Это я тебе уверенно заявляю.

— Значит, всё-таки идеальный работник?

— Похоже на то.

— Решено, — улыбнулся Штейн и поднял стопку с ягодной наливкой «Белуги», — вздрогнули?

— Будь здоров, — чокнулся Шилов, опрокинув огненную водичку в лужёную глотку.

Глава 6. Шахматы

Параллельно доклад по Годинскому попал на стол акционеров холдинга, как того требовал внутренний регламент службы безопасности. Об интересе руководителей управлений и департаментов, а также органов государственной власти к сотрудникам корпорации следовало непосредственно сообщать людям, определяющим развитие строительной отрасли.

Ключевым акционером холдинга «Атлант» был господин Решетнов Фёдор Михайлович, седовласый пятидесятилетний мужчина, вхожий в высокие кабинеты главных российских заказчиков. Подписанию крупных ЕРС-контрактов с такими гигантами отечественной экономики, как «Газпром» и «Лукойл», способствовали родственные связи Фёдора Михайловича с истеблишментом.

Несмотря на прочное кресло, Решетнов не давал себе слабины и крепко держал вожжи, не позволяя лошадкам судьбы нести телегу, туда, куда им заблагорассудится. В первую очередь, он делал ставку на кадровый состав организации, разумно полагая что именно управленцы ответственны за основные показатели работы: прибыль, имидж, конкурентоспособность, производительность, ликвидность активов и удовлетворённость сотрудников.

Причём удовлетворённость работников в указанном списке стояла далеко не на последнем месте. Государственные мужи хорошо учли ошибки советской власти, стоившие ей развала коммунистической империи в конце двадцатого века. Крах союза начинался не в партийных кабинетах райкомов, а произрастал на рабочих местах тружеников сотен и сотен предприятий, формирующих в итоге экономическую модель социалистического общества.

Недовольство за столами и кульманами инженерно-технического состава перекочёвывало на кухни и спальни ещё неприватизированных квартир и методично вскармливало монстра, гневное имя которому «Совок» даст народное ополчение, неорганизованное и не имеющее чётко поставленной цели, но зато жутко озлобленное на высших бонз советов и готовое умереть ради более счастливого будущего потомков.