Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Злобин: Не знаю, не берусь предугадать реакцию. Холодная война — это совсем другой исторический период, тогда были другие приоритеты. Но так уж сложилось в Америке, что девяносто процентов американской элиты завязано на внутренние дела. Девяносто девять процентов американских общественных организаций — это негосударственные организации по поводу внутренних американских проблем. Гражданское общество и экспертное сообщество Америки — это на девяносто девять процентов работа на внутренний рынок. Права человека, экология, медицина, школа, полиция, дороги, что угодно — все это внутренние дела. Буквально несколько организаций занимаются международными проблемами. В основном они все сосредоточены в Вашингтоне и Нью-Йорке, там, где есть большая международная составляющая. Еще парочка на Западном побережье и на юге. Это так называемые think tanks, исследовательские центры типа моего собственного — он тоже, кстати, расположен в Вашингтоне. Там есть для них аудитория. А бо́льшую часть американцев это не интересует. Почти нет американских неправительственных организаций, которые контролируют внешнеполитическую часть элиты. Это плохо для самой Америки.

Киселёв: Вот удивительно-то… Была одна — Occupy Wall Street, да и ту брандспойтами с асфальта смыли, а имена ее лидеров американская пресса не очень-то и упоминала. Поэтому их никто и не помнит. Мол, не интересно никому… Так и со всей внешней политикой. Людям навязывают как раз отсутствие интереса, вот что им навязывают. Это как раз результат.

Злобин: Ну вот так сложилась реальность. Демократично это или нет — другой вопрос. Про Occupy Wall Street я тебе уже ответил. Но зато американцев очень интересует своя страна. Однако если основная, заметно бо́льшая часть элиты действительно занимается страной, то внешнеполитическая часть монополизировала внешнюю политику США, эту огромную машину, и, в общем-то, практически бесконтрольно проводит свою политику.

Киселёв: Очень рискованную, кстати. Рискуя всем своим народом вообще-то. Да и человечеством в целом.

Злобин: Я думаю, мир от этого больше проигрывает, чем Америка. Честно говоря. Хотя и Америку это не укрепляет, слов нет…

Киселёв: До тех пор пока она не превратится в радиоактивный пепел, понимаешь? Мир проигрывает… часы-то идут, я имею в виду так называемые Часы Судного дня. Сколько там уже натикало — 23:57:30? Близко к ядерной катастрофе. Конечно, можно сказать: «Да подумаешь, что они там делают?» Но ведь Америка просто опасно играет с огнем.

Злобин: Ну, если считать, что только американцы привели к такому положению… То, наверное, да. Просто они так не считают. Да и я тоже. Часы Судного дня в Нью-Йорке — это не только про Америку, это и про Россию, Корею, Пакистан. Вообще про ядерную войну. Но факты действительно таковы, что часть элиты США пользуется тем, что американское общество в целом, в условиях отсутствия механизма давления на это общество, не интересуется внешней политикой. И навязать этот интерес довольно трудно, потому что люди не покупают, не смотрят, не читают того, чего не хотят читать, слушать, смотреть.

Киселёв: Я вижу в этом результат сознательных, целенаправленных усилий. Интересы людей сначала формируют, а потом этими же отформатированными людьми и прикрываются, действуя от их имени. Используют их, что называется, втемную. И их налоги используют втемную.

Злобин: В этом есть, на мой взгляд, некоторая проблема. Но, опять-таки, сами американцы с этим положением дел согласны и не лезут во внешнюю сферу. Хотя мне, как человеку, который приехал из России или Европы и воспитан немножко по-другому, кажется, что их надо немножко «расширить».

Киселёв: Согласие американцев — результат манипуляции. Им объясняют: «Это же классно! Вас это не интересует, мои дорогие! Ну вас же это не интересует?» В результате получаем продукт — «не интересует».

Злобин: Реальная американская журналистика на девяносто процентов — расследовательская журналистика. Даже больше. Поймать президента на проступке, политика на ошибке или злоупотреблении, уличить свою власть в чем-то — это путь к Пулитцеровской премии. Поднять важный внутренний вопрос, системную проблему общества, особенно игнорируемую другими, — еще более короткий путь к Пулитцеровской премии. Посмотри премиальные списки.

Киселёв: Ну да, не догнали, хоть согрелись. «Поймать» — ну надо же! Все продолжают ловить? Сейчас вот Трампа ловят на сговоре с Россией. Браво!