Кинотеатр повторного фильма

Сначала он только шлепает по квартире, таскает колбаску из холодильника и повторяет единственное слово, которое знает: «Эх». Но затем, когда Вова отъедается, в квартире главного героя начинается кровавая сексуально-революционная эскапада, внутренне рифмующаяся с Октябрьской революцией. В своем революционном задоре Вова отстригает жене главного героя голову большими садовыми ножницами. По мотивам этого рассказа композитор Шнитке написал оперу, прославившуюся на весь мир.

Великая Октябрьская революция виделась многим современникам как гигантский оргазм в планетарном масштабе. Неудивительно, что от нее ждали как минимум сексуального освобождения трудящихся. Своих обещаний она не выполнила. Напротив, сексуальная революция в России несколько подзадержалась. Вернее, так: ползучая сексуальная революция в шестидесятых-семидесятых как бы и происходила параллельно той, что бурно разворачивалась на Западе, но тихо, потаенно, без оргазма.

Секса в СССР не было. Оргазм, в особенности женский, казался чем-то опасным для русской души. Бог знает, к каким нечеловеческим взрывам он мог бы привести, какие страшные тайны русского организма открыть.

«В Вологде у женщин кисточками ищут эрогенные зоны! Сексологи пошли по Руси, сексологи!» – в отчаянии восклицал устами своего героя писатель-патриот Василий Белов в своем незабвенном романе «Всё впереди», напечатанном на самой заре перестройки. Писатель предчувствовал неминуемую беду.

«Где прежде бродили по тропам сексоты, сексолог, сексолог идет! Он в самые сладкие русские соты залезет и вылижет мед. В избе неприютно, на улице грязно, подохли в пруду караси, все бабы сбесились – желают оргазма, а где его взять на Руси!» – ерничал в ответ эмигрантский поэт Лев Лосев.

Финал фильма «ВР: Тайны организма» – один из самых занятных и загадочных финалов в мировом кино. Владимир Ильич в расстегнутой зимней куртке на фоне серой гранитной стены. На рубашке видны пятна крови. Он поет, немного нелепо расставляя руки, потому что они совсем в крови, и это мешает ему петь. Вернее, он не поет, а только раскрывает рот. Или, может быть, подпевает. А поет за него Булат Окуджава. Поет «Молитву Франсуа Вийона», или просто «Молитву».

Возникает вопрос: почему советский фигурист-чемпион Владимир Ильич, только что совершивший половой акт с югославской коммунисткой Миленой и, от избытка чувств, отрезавший ей голову остро заточенным фигурным коньком, поет голосом Булата Шалвовича Окуджавы? Почему «Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет», а не – уж не знаю – «и комиссары в пыльных шлемах»? Почему весь этот кошмар происходит в фильме, снятом в социалистической Югославии в 1971 году? Если ответ на этот вопрос существует (а на него пока не ответил никто, включая самого режиссера), то не таится ли в этом ответе разгадка какой-нибудь тайны человеческого организма?

«Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть!» Владимир Ильич, раскачиваясь, словно пьяный, бредет вдоль стены мимо каких-то припорошенных снегом лодок. Он на секунду останавливается, прислоняется щекой к стволу дерева, раскачиваясь, идет дальше. Он протягивает окровавленные руки в сторону зрителя. «Как верит солдат убитый, что он проживает в раю».

Еще несколько шагов. Перед Владимиром Ильичом вырастает белая лошадь. Владимир Ильич тянется к ней, чтобы погладить. Но не может. Руки в крови. Он идет дальше. Маленькие дети и женщины в платках сидят вокруг большого костра. Греются. Все это очень похоже на кадры из «Андрея Рублева». Только кругом разбросаны какие-то ржавые трубы и куски металлической арматуры. Это может быть из «Сталкера». Нет. До «Сталкера» еще почти десять лет. «Господи, мой Боже, зеленоглазый мой».

Владимир Ильич подходит к людям, греющимся у костра. Он поднимает руки в молитвенном жесте. «Дай же Ты всем понемногу и не забудь про меня». Слушайте музыку революции!

Отрезанная голова Милены стоит на эмалированном подносе. Вдруг она улыбается счастливой, все понимающей улыбкой. Сразу за этим на экране фотография ВР, Вильгельма Райха. Он тоже улыбается. Они оба знают тайну человеческого организма.

Скажи легко

«Эммануэль». Домашний просмотр

Где-то в середине восьмидесятых, я уже точно не помню когда, меня позвали в гости смотреть видеомагнитофон. В то время смотреть видеомагнитофон в гостях почти всегда означало смотреть фильм «Эммануэль». Было такое ощущение, что кроме кассеты с этим фильмом никаких других кассет в СССР пока еще не завезли.

Попасть на такой домашний просмотр было довольно большой удачей. Это можно было сравнить с приобретением нового, не для всех достижимого сексуального опыта. Счастливчики смотрели на непосвященных сверху вниз. Про сам фильм рассказывали мало. Женщины загадочно улыбались, слегка прикрывая рот ладонью. Мужчины снисходительно посмеивались.