Кинотеатр повторного фильма

Во второй части фильма Таня живет с домработницей Дуней и со своим грудным ребенком. Ребенок заболевает дифтеритом. Таня странным образом не подпускает к ребенку врача, надеясь вылечить его сама, пользуясь небольшим объемом знаний, которые она успела получить в мединституте. Но знаний не хватает, и ребенок умирает. Виолончель играет Шнитке, и все это чудовищно.

И наконец, в третьей части фильма Таня – врач в далекой Сибири. Она вдоль и поперек бороздит Сибирь на лыжах, поскольку в Сибири много золотых приисков, и там всюду есть больные люди, которых надо спасать. На одном из таких приисков живет ее бывший муж Герман со своей новой женой, начальницей лагеря, и их новорожденным ребенком. Разумеется, этот ребенок тоже заболевает дифтеритом, и Таня, прервав многообещающую в романтическом смысле беседу с холостым начальником всех вообще лагерей (приисков), немедленно натягивает лыжи и несется через снежный буран его спасать.

По дороге ее заносит снегом, и она замерзает в сугробе, но ее находит труппа бродячих артистов, которые тоже путешествуют от одного прииска к другому, радуя местное население своим искусством. Актеры привозят ее на прииск, где болеет ребенок Германа, отогревают ее в избе, после чего она немедленно спасает ребенка и становится лучшей подругой начальницы лагеря (директора прииска). Герман об этом ничего не знает, поскольку находится в командировке на полевых испытаниях своей новой электрической драги.

Но в конце концов он возвращается, все видит, все понимает, тут приезжает главный начальник всех лагерей (приисков), которого, кстати, отлично играет Николай Волков, главный флегматик советского театра и кино. Он возобновляет свой многообещающий разговор с Таней, но тут приходят артисты и дарят Тане огромный огурец. В финале Таня хлопает своими огромными глазами, неловко держит огурец на вытянутых руках, а потом, чего уж там, смело откусывает от него кончик. И зритель уже не сомневается, что с начальником всех приисков у нее все будет хорошо. Хотя, конечно, иногда огурец – это просто огурец, и авторы ничего другого, разумеется, не имели в виду.

Фильм снят в театрально-нервной эфросовской манере. Актеры постоянно по очереди выходят на авансцену, и их освещает как бы ярким прожектором. Кадры с произносимыми репликами повторяются по несколько раз. И с каждым разом эти реплики наполняются все более зловещим смыслом. От рваной, невыносимо тревожной музыки Шнитке хочется куда-нибудь спрятаться. А главная героиня ведет себя так, что ее все время хочется убить. «А у соседей ребенок помер…» – «Мальчик?» – «Девочка».

В главной роли Эфрос снял свою любимую актрису и многолетнюю музу Ольгу Яковлеву. На советской сцене и на экране Ольга Яковлева была кем-то вроде антипода Татьяны Дорониной. Дело в том, что двух других таких искусственных (как от слова «искусственность», так и от слова «искусство») женщин природа просто никогда не создавала.

Яковлева такая же гипертрофированная женщина, как и Доронина, но она – женщина-ребенок. Ее женственность настолько зашкаливает в сторону беззащитной наивности и невинной эмоциональности, что как бы тоже теряет женские черты. В случае Дорониной женщина в какой-то трансцендентальной бесконечности превращалась в мужчину, а в случае Яковлевой в ребенка.

Эти два женских типа, женщина-вамп и женщина-ребенок, слитые вместе, могли бы представлять идеальный образ советской женщины. Двойной профиль Дорониной и Яковлевой следовало чеканить на монетах того времени. С одной стороны – «сильная женщина», которая все вынесет, все может, но и пожертвует собой, если надо. С другой – вечная маленькая девочка, нуждающаяся в постоянной защите и опеке.

Пьеса Алексея Арбузова «Таня» – очень странная пьеса. Она устроена как лента Мёбиуса: ее сюжет построен на постоянном заглядывании вперед. События в начале предвещают события в конце. В начале фильма Таня заблудилась, катаясь на лыжах в Сокольниках. В конце она заблудится в тайге, несется на лыжах на дальний прииск. Смерть ребенка соседей предвещает смерть Таниного ребенка и спасение ребенка Германа и начальницы. Ворон Семен Семеныч превращается в живого человека. Такая пьеса с уклоном в мистику и символизм должна была бы выйти не в 1938 году, а лет на тридцать раньше.

В 1938 году она была не слишком уместна и с политической точки зрения. Арбузов написал пьесу о молодой женщине, которая видела смысл своей жизни исключительно в любви к мужу. Во имя этой любви она отказывается от друзей, от работы, от карьеры и даже отчасти от собственной индивидуальности. Но когда к ней приходит понимание того, что ее жертва никому не нужна, она смело разрывает со своим прошлым, без колебаний бросает обожаемого мужа, проходит через трагедию потери ребенка и, наконец, обретает независимость и смысл жизни в служении другим.