Кинотеатр повторного фильма

В ключевом эпизоде фильма Дрянь сидит у священника в кабинете, они попивают джин с тоником, и Дрянь поглядывает на кичеватую картину, на которой изображен полуголый Спаситель, очень сексуальный, с ее точки зрения. Впрочем, не такой сексуальный, как сам священник. Неотвратимое между ними еще не произошло, но его предчувствие прямо-таки висит в воздухе.

Дрянь. …я вполне нормальный человек.

Священник. Нормальный человек?

Дрянь. Да, нормальный человек.

Священник. Правда? А что это значит?

Дрянь. Ну, я не верю в Бога…

В этот момент картина падает со стены. Дрянь подпрыгивает. Она смотрит на священника. Он смеется.

Священник. До чего же я люблю, когда Он так делает!

Падение картины напоминает финальную сцену из «Сталкера», когда ребенок взглядом двигает стакан. Мы становимся свидетелями не фокуса, но чуда. Кто из нас хоть раз не проходил через этот опыт? Если два человека очень сильно друг в друга влюблены, то между ними могут происходить разные чудеса. «Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог», как писал Пастернак.

Дело в том, что Бог являет себя людям в виде чуда. А все мы знаем: Бог есть Любовь. В этот момент Дрянь видит чудо, а узнает Любовь. То есть видит Бога. Для священника это чудо в порядке вещей. Ведь он любит Бога, а такие вещи как раз и происходят между влюбленными. Это интимность, переходящая в чудо. А вот Дрянь с этим сталкивается впервые. И тут уже не до комедии. Ей становится по-настоящему страшно. Но она уже видела Бога, и теперь ее не остановить.

* * *

Полюбить – значит раскрыться. И Дрянь раскрывается перед священником, сама того не желая. Священник первый и единственный человек в ее жизни, который видит ее «тайных друзей». Несколько раз, когда Дрянь пытается сказать что-то в камеру нам, зрителям, он останавливает ее. Спрашивает, с кем она только что разговаривала. И всякий раз Дрянь пугается, впадает в панику, пытается увильнуть, прячет нас от священника. Но объект любви не допускает интимности с кем-то еще. И в тот счастливый момент, когда Дряни удается переломить сопротивление священника и они оказываются в постели, она «с силой отодвигает камеру». Так написано в сценарии. Сейчас они вдвоем, и больше ей никто не нужен.

Зато, когда священник уйдет навсегда, Дрянь увидит лису. Лиса – это преследующий священника кошмар. Лиса олицетворяет для него природный хаос, который напрыгнет на него и разорвет на куски, если только он приоткроет хотя бы форточку в своей душе. Она могла забежать сюда из «Антихриста» фон Триера. Если, конечно, Фиби Уоллер-Бридж смотрела этот фильм. Что совершенно не обязательно.

Дело в том, что как священник научился видеть «тайных друзей» Дряни, так и Дрянь научилась видеть его тайные кошмары. Поэтому она видит настоящую, живую лису. «Он туда пошел», – говорит она лисе. И лиса послушно бежит, куда ей показали. Она будет преследовать священника до конца его дней. А своих «секретных друзей в камере» Дрянь просит за ней больше не ходить.

Отвлечемся от сюжета. Просто оценим игру этих двоих, Фиби Уоллер-Бридж и Эндрю Скотта. То, что происходит между ними, нельзя определить приевшимся определением «актерская химия». Это то редкое, почти забытое ощущение от актерской игры, когда кажется, что они играют не для зрителей, а друг для друга. Оказывается, на экране все еще возможно сказать «я тебя люблю». И сказать правильно. Как будто в первый раз. Оказывается, с экрана все еще можно произнести такой вот пафосный монолог, монолог-проповедь, который произносит священник в финале. И он не прозвучит фальшиво. И заставит нас если не расплакаться, то хотя бы вздохнуть про себя.