Кинотеатр повторного фильма

Оба – и Йохан, и Марианна – не жертвы нелюбви, они жертвы недолюбви. Говоря словами евангелиста, они оба были друг с другом не холодны и не горячи. Они были только теплы друг к другу. Теплы той теплотой, о которой Марианна говорила в интервью. Которая, по идее, должна была бы заменить любовь, что бы это ни значило. Не заменила. Но эта взаимная теплота оказывается тем скрепляющим клеем, который делает разрыв настолько невыносимо болезненным.

«Сцены из супружеской жизни» – действительно сцены. Они так же близки к театру, как и к кино. Каждая серия представляет собой одну или несколько сцен, разыгрываемых в достаточно условных декорациях замкнутого помещения. Причем третья, четвертая и пятая серии – это одна длинная сцена, в которой нет эпизодических персонажей. Только Йохан и Марианна. Муж и жена. Эти три серии, собственно, и являются ядром фильма. Остальные три – это скорее обрамление. Вступление и эпилог.

Третья серия начинается с объявления Йохана о том, что он оставляет семью, пятая заканчивается подписанием документов о разводе. То есть это, безусловно, фильм о разводе. Но сказанное Ноа Баумбахом («глядя на развод, лучше всего понять, что такое семейная жизнь») гораздо больше относится к фильму Бергмана, чем к его собственному.

Вернее, так: эти три серии, три сцены, Лив Ульман и Эрланд Юсефсон играют именно то, о чем поет Алан Драйвер в «Брачной истории»: «Быть живым». То есть Йохан и Марианна «живы» друг с другом только тогда, когда они мучительно пытаются друг от друга оторваться. И в этой невыносимости оказывается, что где-то в глубине, в сердцевине их отношений, была любовь. Только внутри комфортного, размеренного, правильно организованного буржуазного брака до этой любви невозможно было достучаться. Оба героя как бы находились каждый в отдельной комнате со стенами, обитыми ватой. А когда эти стены рухнули, оказалось, что сделать ничего уже нельзя.

То есть в конечном счете картина Бергмана – о любви. А значит, она о жизни. Потому что без любви нет никакой жизни. «Быть живым» – это про «Сцены из супружеской жизни» гораздо в большей степени, чем про «Брачную историю». Бергмановские актеры играют сцены из супружеской жизни. А у Баумбаха разыгрывается супружеская история двух актеров, которые вынуждены были развестись, потому что были живы только на сцене.

* * *

Сценарий «Сцен из супружеской жизни» – это очень хорошая пьеса. Хотя в наше время она уже кажется несколько старомодной. Но соблазн поставить ее в театре и тем более осовременить вполне понятен. Несколько лет назад я был на спектакле «Сцены из супружеской жизни», поставленном бельгийским режиссером Иво ван Хове в небольшом манхэттенском театре New York Theatre Workshop.

Когда мне, двадцатилетнему, случайно попался на глаза бергмановский сценарий, я был захвачен его универсальностью, общеприлагаемостью этого сюжета ко всякой, по существу, супружеской паре. Именно эту универсальность Иво ван Хове и попытался сделать основой постановки. Поэтому Йохана и Марианну у него одновременно играют сразу три очень нью-йоркские пары. Я опознал в персонажах симпатичного гейского мужчину и яркую чернокожую женщину (оба из Челси), двух вильямсбургских хипстеров и пару вестсайдовских профессоров. Но тут, конечно, возможны варианты.

В первом действии театральный зал разделен на три изолированных друг от друга сектора, как бы на три зрительных зала с отдельными сценами. В каждом секторе разыгрывается одна из трех первых сцен. По окончании сцены зрители по часовой стрелке перемещаются в следующий сектор. То есть каждая пара актеров разыгрывает одну и ту же сцену по три раза для разных групп зрителей, а зрители видят свои сцены в случайной последовательности, которая определяется тем, в каком секторе они оказались в начале спектакля. Объяснение получилось длинным, но работает все очень просто.

Это, в общем-то, хорошая придумка. Ее главный смысл заключается в том, что мы не просто видим то, что происходит на «нашей» сцене, но до нас еще и доносятся звуки, вскрики и даже отдельные реплики от «соседей». Поэтому у нас возникает постоянное ощущение неудовлетворенности. Кажется, что мы не в том месте, не с той парой, что нам не повезло, и у соседей лучше, чем у нас. Это, собственно, и есть причина девяноста процентов разводов. В действительности все это только кажется. Все пройдут один и тот же круг.

Тем не менее требовать от актеров, да еще и от не бог знает каких актеров, чтобы они играли одну и ту же сцену три раза подряд с одинаковым эмоциональным напряжением, – это, наверное, чересчур. Они и не играют. И после первого отделения ощущение того, что ты не там и не с теми, сменяется вопросом: а зачем это все вообще? Так к нам приходит житейская мудрость.