Читаем Кинотеатр повторного фильма полностью

Это фильмы об институте брака. И о трудностях расторжения брачных отношений. Поэтому, наверное, название, под которым фильм Баумбаха вышел в российский прокат, – «Брачная история» – точнее передает суть происходящего. А вот «Сцены из супружеской жизни» – они о чем-то другом. Только вот о чем?

* * *Someone to need you too much,Someone to know you too well,Someone to pull you up shortAnd put you through hell.Someone you have to let in,Someone whose feelings you spare,Someone who, like it or not,Will want you to shareA little, a lot.Somebody, hold me too close,Somebody, hurt me too deep,Somebody, sit in my chairAnd ruin my sleepAnd make me awareOf being alive,Being alive.[Кто-то слишком в тебе нуждается,Кто-то слишком хорошо тебя знает,Кто-то обрывает тебя на полусловеИ устраивает тебе кромешный ад.Кто-то, кого ты должен впустить,Кто-то, чьи чувства надо беречь,Кто-то, с кем, хочешь не хочешь,Надо делиться и большим, и малым.Эй, кто-нибудь, обними меня чересчур крепко,Эй, кто-нибудь, рань меня слишком глубоко,Эй, кто-нибудь, займи мое креслоИ помешай мне спать.И дай мне почувствовать,Себя живым…Быть живым… ]

Ничего более трогательного и слезоточивого, чем эта песенка из популярного в семидесятые мюзикла Стивена Сондхайма «Компания», которую Чарли, герой Адама Драйвера, поет ближе к концу «Брачной истории», я, признаться, в последние годы не видел и не слышал. Мюзикл Сондхайма представляет собой серию виньеток из жизни холостяка Роберта, такого как бы американского Жени Лукашина. Все его друзья давно переженились. У них дети, тяжесть ответственности, скука, измены, тоска вдвоем, предсказуемость, тяжесть, жалость, снова скука, вот это вот все. И, разумеется, они никак не могут понять друга Роберта, который дожил до тридцати пяти, ни разу не побывав в законном браке. И уговаривают его взяться за ум и уже наконец жениться хоть на ком-нибудь.

А Роберт пытается честно объяснить, почему брачные отношения кажутся ему как минимум проблематичными. И на каждый новый куплет-объяснение ему отвечает хор друзей: «You’ve got so many reasons for not being with someone, but you haven’t got one good reason for being alone [У тебя так много резонов, чтобы не быть ни с кем, и ни одного убедительного, для чего оставаться одному]». Впрочем, в конце песни Роберт сам и отвечает, зачем быть с кем-то: «…почувствовать себя живым, быть живым». Собственно, эта сцена в фильме производит такое впечатление именно потому, как Драйверу удалось так спеть, нет, так убедительно сыграть эти два последних слова.

«Быть живым» – значит отражаться в ком-то. Ты не можешь быть живым один, всегда с кем-то. Потому что если ты ни в ком не отражаешься, то как ты узнаешь, живой ты или нет? Можно постоянно искать отражение в ком-то, но такое отражение переменчиво и недолговечно. В конце концов, для отражения нужно и постоянное зеркало. Которому доверяешь.

А Чарли такой убедительно живой, когда поет эту песню, потому что в этот момент зеркало как раз перед ним. Неверное, переменчивое и ненадежное зеркало человека на сцене – это его зрители.

Дело в том, что «Брачная история» не совсем обычный фильм о разводе. Это в первую очередь фильм об актерах. И актеры здесь не только Чарли – Адам Драйвер и Николь – Скарлетт Йоханссон. Практически все персонажи этого фильма либо сами профессиональные актеры, либо (как адвокаты и социальный работник) играют роли. И поэтому весь этот развод – это такая разбитная постановка, в которой песни из мюзиклов, исполняемые героями-актерами, более чем уместны.

Одна из самых забавных и самых характерных сцен в «Брачной истории» – это как Николь вместе с сестрой, тоже профессиональной актрисой, пытается отрепетировать вручение Чарли повестки в суд. Главный недостаток и одновременно главное достоинство фильма состоит в том, что это набор скетчей. Недостаток – потому что скетч вещь поверхностная, очень ограниченная, замкнутая на самой себе; перед актерами ставится задача разыграть некие сцены, герои которых находятся в определенных состояниях, и сделать это с максимальной убедительностью. Достоинство – потому что актеры с блеском решают эти задачи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кинотексты

Хроника чувств
Хроника чувств

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

Александр Клюге

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет. Герои этой книги – не только сам Герман, но и многие другие: Константин Симонов и Филипп Ермаш, Ролан Быков и Андрей Миронов, Георгий Товстоногов и Евгений Шварц. Между фактом и байкой, мифом и историей, кино и литературой, эти рассказы – о памяти, времени и труде, который незаметно превращается в искусство. В книгу также включены эссе Антона Долина – своеобразный путеводитель по фильмам Германа. В приложении впервые публикуется сценарий Алексея Германа и Светланы Кармалиты, написанный по мотивам прозы Редьярда Киплинга.

Антон Владимирович Долин

Биографии и Мемуары

Похожие книги