Хрустальный ключ

— У вас, наверное, — продолжал он, — часто сердце щемит, кажется вам, что мы оставляем для вас слишком мало дела на земле. Не огорчайтесь! Вам как раз достанутся самые фантастичные дела… Разве мы в молодые годы могли мечтать о том, чтобы создавать моря, строить каналы и огромные электростанции, возводить города в тундре? Нет! На это у нас воображения не хватало. А ваше поколение будет реки поворачивать вспять, сады в пустынях выращивать, в командировки на Луну летать! Но все это в будущем. А что делать сейчас? Вы должны понять меня, ребята! Все мы строим коммунизм. И строим его для вас, вы доживете до этой замечательной эры. Часто нам бывает некогда, очень некогда. Не хватает времени на все. Но тут я вам скажу вот что, — понизив голос, словно рассказывая о чем-то секретном, заговорил Константин Федорович. — У нас есть дела, которые можем сделать только мы, взрослые. Но немало бывает дел, которые вполне по плечу мужчинам и женщинам в… двенадцать-тринадцать лет.

По рядам ребят пробежал легкий смешок.

— Подумаем, — продолжал Соболев, — что можете вы, в чем вы сильны? Есть, конечно, разные способности. Бывает, что паренек хорошо мастерит рогатки и может метко сбить из них пяток ни в чем не повинных пичужек… или выставить стекло в соседнем доме.

Соболев, словно случайно, похлопал ладонью по рукам Эдика Шишляева, сидевшего напротив. Эдик убрал руки и покраснел, что с ним случалось редко.

— Но ведь этот же самый паренек может вырыть несколько ям, для того чтобы посадить на улице деревья. Может убрать на стройке мусор или сложить в кучу разбросанные строительные материалы. Граждане вашего возраста могут помочь рабочим в уборке цеха. Я знаю, что вы принимали участие в субботнике на станции. Это очень хорошо! Тут вы показали себя подлинными юными ленинцами. Кое-что вы можете делать и дома: наколоть дров и принести их. Вымыть посуду, починить себе чулки или носки, выстирать носовые платки, майки. Я надеюсь (Соболев обвел глазами мальчиков), что вы, мужчины, не считаете такую работу зазорной?

Если после бурана снег около школы убирает у вас дворник, плохие вы граждане. Для вас, для нескольких десятков школьников, такая работа — почти игра.

Ленин когда-то завещал юным пионерам выполнять каждый день какое-нибудь дело, пусть самое небольшое, лишь бы это было для людей, для общества… Ну, я много тут наговорил, — улыбнулся Соболев. — Поделюсь еще с вами своим опытом. Есть у меня, ребята, привычка. Ложусь вечером спать и, перед тем, как закрыть глаза, прикидываю в голове: «Ну, как я день прожил? Как будто не даром. Что можешь себе в плюс поставить? Вот это…» Попробуйте-ка и вы вечерком взвесить, как прошел ваш день?

Ребята после этих слов начали было переглядываться, но Соболев снова привлек их внимание.

— То, что я вам говорил, ребята, это вроде присказка. А теперь я расскажу зам… сказку. Хотите?

— Хотим! — послышались отдельные голоса.

— Лучше рассказ, а не сказку. Про войну!

— Сказка эта совсем особенная. — Соболев с веселой усмешкой оглядел школьников. — И называется, — он выдержал паузу, — «Сказкой об овечке».

58

— Почти все вы — дети железнодорожников и должны знать, что «овечкой» у нас называют небольшие, работящие паровозы серии «ОВ». Корпус у овечки не особенно мощный, труба по старинке, высокая, никакой красоты в отделке нет. И по устройству она старенькая, все рычаги на ней машинист руками вертит. «Овечки» работают большей частью как маневровые паровозы по составлению поездов.

Но у овечки, о которой пойдет речь, судьба была совсем особая.

Не знаю, по каким путям та овечка бегала, какие грузы возила, но только на втором году существования Советской Республики оказалась она в депо Москва-Сортировочная. Стояла, как и десятки других паровозов, без всяких признаков жизни. Не горел веселый огонь в топке, не клубился дым над высокой трубой, не вертела колеса могучая сила пара.

А время то было героическое. Впервые с тех пор, как существует наша планета, появилась держава, где вся власть принадлежит народу.

Разве могли это перенести иностранные капиталисты? Могли разве помириться с этим русские помещики, фабриканты, у которых народ отобрал поместья, земли и предприятия?

Четырнадцать иностранных держав накинулись на молодую Советскую Республику. Им помогали все черные силы, вся нечисть, которая осталась на нашей земле — кулаки и буржуи, остатки царской армии, мятежные казачьи атаманы со своими бандами.

У врагов — солдаты обученные, вымуштрованные, в новенькие мундиры одетые. Есть у них пушки и пулеметы, снаряды и патроны. Чего не хватает, им буржуи из-за границы подбрасывают.

А Красная Армия, которая встала на защиту Родины, и одета плохо, и обута еще хуже; пулеметы и патроны чаще всего бойцы добывали в бою, у врага. И командовали красноармейскими полками и красной кавалерией простые люди, которые совсем недавно стояли у заводских станков или ходили в поле за сохой.

Страшным, смертельным кольцом окружили враги нашу Республику. Отрезали ее от хлебных мест, от угольных шахт, позахватывали заводы, фабрики, нефтяные промыслы.