Хроники Оноданги: Душа Айлека

— Засентябрилло. Разгоните кур. — приказал Егор.

— И этого? — с опаской Засентябрилло показал на красавца петуха ростом чуть меньше его самого. С переливающимся на солнце хвостом и твредым клювом.

— А в чем дело? — спросил Егор.

— Как бы это… — У нас с ним, как бы это, сказать… непреодолимые разногласия.

Неопродолимые разногласия Засентябрилло и петуха были ликвидированы тяжелым ботинком Бекетова.

— Засентябрилло. Чего же. вы стоите.

Егор прыгал на одной ноге. Неподалеку взбудораженный вероломным нападением петух клевал ботинок Бекетова.

— Я — испуганно спрашивал Засентябрилло, с опаской посматривая на петуха и присоединившегося к нему женского коллектива. Кудахтающее племя оживленно обсуждали ботинок Бекетова. Петух взобрался на носок, поднял хвост и совсем вознамерился гневно заклеймить не словом а делом эту непонятную штуку, прилетевшую к ним из внешнего птичьего космоса..

— О нет. Нет. Ты что делаешь козел! — закричал Бекетов увидев приготовления петуха. Кое-как он доковылял до ботинка. Разогнал кур и хорошкнько наподдал петуху. Пучком травы обтер носок ботинка. Обулся и прожег гневным взглядом нерадивого Засентябрилло.

— Дайте мне ключ на 16. Это вы хоть можете.

— Конечно — расцвел Засентябрилло. Он долго выбирал среди ключей разложенных на земле. Наконец, не выдержав Егор разыскал ключ сам.

— Вы вообще кто по профессии? — спросил Егор.

— А кем надо. — быстро с готовностью спросил Засентябрилло. — Так вообще, проходчик.

— А если честно?

— Уволите?

— Зачем так сразу.

— Я все могу — честно признался Засентябрилло.

— Что ж тогда делаете. — Егор с напряжением провернул ключ. — В этой дыре.

— Иногда люди бывают такими сумбурными и непоследовательными. — смутно задвинул Засентябрилло. Егор тем не менее понял правильно.

— Украли что-нибудь?

— Как вы.. — Засентябрилло споткнулся. — Как вы могли подумать?

Егор подошел к поддельному проходчику.

— Вам бы очки и вылитый Мавроди.

Рот Засентябрилло округлился и глаза наоборот сузились от страха.

— Это не я… Это Шершавкин.

— Нет… — покачал головой Бекетов. — Нет никакого Шершавкина. Это всегда вы… или я.

— И вы тоже? — изумленно спросил Засентябрилло.

— И я — согласился Бекктов. — Чем я хуже или лучше… Может быть только тем, что точно знаю, что такок Б-140.

— А что-это?

— Несущественная по размерам деталька. Но без нее эта штука работать не будет. Судя по следу на метале ее кто-то безбожно выдрал. И совсем недавно.

— Тогда это Куэро — убежденно сказал Засентябрилло. — Больше некому. Вообще вы бы к нему прислушались. В прошлом месяце Барклай привез антифриз. Куэро сразу сказал что отрава.

— Прислушались?

— Если бы не Тюменцева и доктор на Птеродактиле. — Засентябрилло махнул рукой.

Куэро жил в яранге, метрах в ста от экспедиции, на берегу реки Летучей. Опредеоенно это была яранга. Орнаментированные невыделанные шкуры положенные на прислоненные длинные жерди напомнили Бекетову шубу чудного старика.

— Придумают же люди. — говорил Засентябрилло. — Пара палок и звериные шкуры, а внутри лучше всякой аптеки. Сам воздух лечит. А все потому что пирамидой выстроена. Однако, внутрь Засентябрилло входить не решился.

— Что с вами? — спросил Егор.

— Мне дальше нельзя. Куэро не позволяет.

— Что за абсурд. Входите.

— Вы думаете?

Вместо ответа Егор подтолкнул Засентябрилло вперед. Грязный полог яранги был гостеприимно открыт, но Засентябрилло, словно наткнулся на неведомую стену.

— Видите — нерешительно отступил он назад.

— Боитесь? Но у нее нет шпор и хвоста.

— Она вправду не пускает.

Засентябрилло повторил попытку.

— Видите.

Егор не стал уговаривать дальше. Верить человеку похожему на Мавроди… Бекеов решительно шагнул внутрь. Ничто ему не препятствовало. Засентябрилло еще раз попытался увязаться следом, но быстро отступил потирая ушибленный лоб. В яранге было тепло и сухо. Куэро недвижимо сидел в запыленном столбе света, проникавшим в ярангу через отверстие в крыше. На нем была шуба и красный магнитофон Весна-221 на шее. Старик пыхтел длинной, изогнутой кочергой, трубкой.

— Знаю зачем ты пришел начальник. Вечная Почечуйка сказал тебе правду. Это я взял.

— Толково. — Бекетов подошел ближе. В световом столбе волосы Куэро мягко блестели чистым докашинским серебром.

— Тогда просто отдай мне это.

Старик вставил дымящую трубку в подставку, искусно вырезанную из кости.

— Ты просил меня написать? Я написал. — старик вытащил из шубы двойной клетчатый листок из шкльной тетради с неровными дырами посередине. Егор развернул листок. По детски коряво оранжевым фломастером было нарисовано восьминогое нечто с квадратной мордой и треугольными ушами. Над этим существом плясали четыре милицейские дубинки с ручками и ножками. Егор прокашлялся.

— Что это?

Куэро отпил из большой керамической кружки со свистком в форме советского самолета. Куэро дунул в этот свисток Раздался слюнявый гулкий звук.

Куэро сказал.

— Это капелька. Это океан. Айлек сильнее вулкана. Он слабее вулкана. Нет в нем злости, но нет и милости. Нет безумия, но и надежды нет. Нельзя открывать запоры. Нельзя впускать в себя равнодушие.