Хозяйка Севера

Мужчина, который знает, что его ждёт дома любимая, готов на многое. Точно также и женщина, которая знает, что её любят, готова ради своего любимого свернуть горы.

Мне почему-то вспомнились женщины из средневековья, которым король, захвативший их крепость, позволил беспрепятственно уйти с тем, что они смогут унести на своих плечах. И эти женщины вынесли из поверженной крепости на своих спинах самое важное, что у них было в жизни — своих раненых мужей.

Другое дело, если женщина чувствует, что её не любят. В такие моменты она начинает увядать. И никакая косметика в мире, никакие брендовые шмотки, какими бы они дорогими не были, не помогут сохранить её красоту.

Я сама прошла через это, даже не подозревая, что изменения, которые происходили в моем весе, не были связаны ни с моей загруженностью на работе, ни даже с тем, что я стала покупать полуфабрикаты. Конечно, эти факторы тоже повлияли... но главной причиной было то, что я больше не чувствовала любви, не чувствовала заинтересованности от Аркадия — и пыталась компенсировать это отсутствие едой.

Я вздохнула.

Когда-то, когда я сама оказалась в таком положении, я не видела этого. Но сейчас, глядя на Марианну, мне стало всё это настолько очевидно, что моё дыхание даже сбилось...

Я смотрела на свою страдающую подругу — и видела себя. Ту себя, которой я была в Москве. Ту себя, которая всего боялась. Ту себя, которая не знала, как ей дальше жить. Ту себя, которая потерялась между своими мечтами и реальностью...

Марианна тоже потерялась. Не так, как я — по-другому. Но потерялась.

— Надо что-то делать, — протянула я подруге.

Марианна усмехнулась.

— Что? — спросила она. — Что теперь можно сделать, когда я уже официально жена питерского беты? У Рокотова связи, положение... меня не отпустят.

— Но Герман...

— Наташ, именно Герман отослал меня к Рокотову, — произнесла Марианна сквозь зубы. — И в любом случае... сейчас Герман уже не мой Альфа, я подчиняюсь другому вожаку.

— И этого никак нельзя изменить? — спросила я задумчиво. — Разве у вас так так не бывает, что оборотень меняет решение, или решает возвратиться назад, в свою прежнюю стаю...

— На таких условиях, которые мне нужны — нет, — с сожалением произнесла Марианна.

— Но ты свободный человек!

— Я замужем, Наташа.

– Но ведь ты имеешь право вернуться в ту стаю, где выросла, — возразила я. — Несмотря ни на что, это ведь твоя родная стая!

Понятия не имею, с чего я стала так горячо защищать стаю Германа... но сны чаще всего иррациональны.

Это было точно влияние сна, а не мои собственные чувства, потому что когда на Марианну мои слова не произвели никакого воздействия, я вдруг почти обиделась на неё.

— Как ты можешь думать, что родная стая тебя не примет? — возмутилась я. — Как ты можешь думать так про Германа?

— Наташа, ты не понимаешь, — покачала головой Марианна. — Мне просто не дадут вернуться назад, если Рокотов будет против этого решения. А он точно будет против.

— Должно же быть какое-то решение!

Марианна вздохнула и пожала плечами.

— Увы, Наташа. Брачная метка на теле женщины — это всё...билет в один конец. У оборотней не бывает разводов.

Я вздрогнула, услышав эту фразу.

Как раз эту фразу много раз повторял Герман, когда говорил мне о нашем с ним будущем. Точнее, о моём будущем — о том, что несмотря на все мои желания, он не отпустит меня.

Как раз эту фразу, почти один в один, повторяла и я... когда немного пришла в себя после полнолуния.

«Получается, я в такой же ловушке, как и Марианна», — подумала я с чувством непередаваемого отчаяния в душе.

Наверное, в этот момент мне было бы лучше сконцентрироваться на том, как начать решать свои собственные проблемы с Германом... но я, к сожалению, по-прежнему находилась во сне.

Я вроде бы и подумала о Германе — о том, какую судьбу он мне уготовил, обманув меня с брачной меткой... но почему-то почти сразу же в этот же самый момент мои мысли резко перескочили с собственных проблем на проблемы Марианны — и даже когда я проснулась, я не могла припомнить, почему это произошло. Это ведь был мой сон, и по идее, я должна была разбираться со своими собственными трудностями... но моё подсознание упорно решало трудности Марианны.

Конечно, нормального я ничего не придумала и ничего дельного подружке так и не предложила.

Кроме побега, который я сама не так давно пыталась осуществить. И хотя у меня этот план не сработал, во сне я почему-то была уверена, что Марианне повезет больше.

— Но у тебя не получилось? — спросила подружка, когда я начала убеждать её бежать, если она несчастлива.

— Это была только первая попытка, — ответила я — то есть я та, которая была сейчас в моём сне. Хотя... наверное, эта мысль уже имелась в моём подсознании, раз я озвучила её: как бы Герман не старался убедить меня, что у меня нет никакого другого выхода, кроме как остаться с ним в его стае, судя по тому, что я ответила Марианне, я всё ещё не готова была полностью сдаться.