Хозяйка Севера

Судя по всему, эта дверь вела в какое-то увеселительное заведение: там играла громкая музыка, приглушенный свет намекал на то, что это, скорее всего ночной клуб, а вот металлический столб посередине сцены давал понять, что это не просто ночной клуб, а ночной клуб для мужчин.

Правда, возле сцены стояло всего одно кресло — в котором, попивая пиво из банки, сидел Аркаша... Когда на сцене появилась та красивая обнаженная брюнетка из стаи Германа, Аркаша отставил пиво в сторону — и, поддавшись вперед, буквально вперился взглядом в танцующую у шеста девушку.

К сожалению, даже в моём сне, брюнетка двигалась изумительно.

Понимая, что я проигрываю ей по всем статьям, я попыталась закрыть дверь — и снова, как раньше, я почему-то не смогла этого сделать.

Вместо этого, своими действиями я привлекла внимание Аркаши — оторвавшись от танца брюнетки, он с недовольным видом повернул голову в мою сторону.

— Вот, Наташ, учись, — кивнул Аркадий в сторону брюнетки. — Так должна выглядеть настоящая женщина.

Бывший муж поморщился и указал рукой на меня.

— А не как ты.

В этот момент я вдруг почувствовала, что держу в руках огромную тарелку пельменей, сдобренных майонезом.

— Что это? — спросила я, подняв изумленный взгляд на Аркашу.

— Твой жир, — засмеялся бывший, а вместе с ним засмеялась и девица.

Я же, опустив взгляд на себя, поняла, что я снова набрала вес — я снова толстая, такой, какая была, когда только приехала в Мурманск.

— Такие курицы как ты не умеют наслаждаться жизнью, — протянула девица, сходя со сцены. Кошачьей походкой она приблизилась к Аркаше, усевшись к нему на колени без спроса.

Мой бывший супруг, однако, и не думал возмущаться. Вместо этого он обнял девицу, целуя её при этом.

— Ну, курицы тоже для чего-то нужны в этой жизни, — заметил Аркадий, не глядя на меня.

— Для чего-то определенно да, — хохотнула она, обольстительно поведя перед моим бывшим мужем своим точеным плечиком. — Кому-то же надо высиживать яйца, пока настоящие женщины живут полной жизнью.

Они оба повернулись в мою сторону и расхохотались... а я поняла, что в этот момент уже превратилась в огромную жирную курицу, которая едва могла удержаться на ногах.

На этом этот странный сон не закончился. Не успела я ещё толком прийти в ужас от своего превращения в «курицу, не птицу», я тут же очутилась перед новой закрытой дверью.

К счастью, в этот раз моя рука не спешила открывать её. Хотя, если бы это была я — настоящая «я» в настоящей реальности, то я бы вообще не стала ничего открывать, а бежала бы из этого дома, куда глаза глядят.

Но, к сожалению, во снах мы не самостоятельны, и не подчиняемся своим желаниям... То ли эти грезы, которые приходят к нам, находящимся в объятиях Морфея, так сильны, что мы не можем им сопротивляться, ли это наше подсознание, пользуясь такой возможностью, пытается достучаться до нашего сознания любыми способами.

Так или иначе, находясь в своем сне, я почему-то не могла просто развернуться от дверей, перед которыми оказывалась — и проигнорировать их, чтобы заняться чем-то ещё. Нет, я стучалась, открывала двери... и вынуждено имела дело со всем, что оказывалось по другую сторону коридора.

За этой, третьей дверью, меня ждала подружка — та, которая меня предала, оставив в лесу на растерзание одичавшему Герману.

В моем сне Марианна выглядела плохо. Какая-то сутулая, похудевшая. Обычно когда люди худеют, это им даже во благо (меня похудение точно не испортило!), но Марианна, при том, что она казалась тощей, тем не мене выглядела какой-то больной... изможденной даже.

Мне не понравились её спутанные, грязные волосы, которые сейчас сосульками свисали с её лица. Она никогда раньше не выглядела так плохо.

А ведь это именно Марианна помогала мне привести себя в божеский вид! Помнится, год назад, после развода с Аркашей, я на самом деле выглядела … не очень.

И хотя моя проблема была в том, что я много ела и даже иногда злоупотребляла алкоголем, а Марианна казалась сейчас наоборот той, которая не ела уже больше недели... я всё равно не могла поверить, что моя гордая подружка могла себя до такого довести.

Когда я открыла дверь, Марианна стояла ко мне полубоком — и кажется, разговаривала с каким-то мужчиной. Мужчину я не видела, хотя, по идее, и должна была... я видела только руки, которые сжимали Мариннины плечи.

Мужчина тряс мою подружку, и кажется, говорил ей что-то... она же отворачивалась и как будто делала всё, чтобы не слышать его слов.

А потом она вдруг повернулась к дверному проему, за которым стояла я.

— Наташа, — едва слышно произнесла она. — Я не хотела. Правда.

Окажись мы в действительности, то я бы определенно не поняла и уж точно не приняла её объяснений.

Как же, не хотела она...

Но во сне, который разыгрывал то ли Морфей, то ли моё подсознание, это была ненастоящая Марианна, а всего лишь моё представление о ней — и потому, я сразу, по одной только этой скупой фразе, поняла, что подружка имела в виду.