Хозяйка Севера

Это всё было похоже на какой-то странный кошмар, когда ты что-либо делаешь только потому, что у тебя нет никаких других вариантов. С какой-то странной отрешенностью я осознавала это, понимая, что другого выхода из всего этого для меня и правда нет.

«Нет ли? Документы можно легко переделать... А если они настоящие, то можно просто развестись... не здесь конечно. Но в Москве, к примеру».

— Нет, Наташ, никакого развода, — раздалось позади меня, после чего меня сзади обняли сильные мужские руки. Притянув меня к своей груди, Герман произнес на ухо. — Ты же знаешь, что у оборотней не бывает разводов.

После этого он взял мою ладонь и протянул её к своей шее, заставив опустить мои пальцы на то место, куда несколько часов назад я его укусила.

— Брачная метка — не кольцо, которое можно просто снять и выкинуть, — хмыкнул Левицкий. — Она будет со мной до конца жизни.

После этого Герман замолчал, давая мне возможность проникнуться моментом.

Я на самом деле задумалась.

Несмотря на всю странность того, что происходило во время полнолуния, Герман кое в чем действительно был прав: я прекрасно знала, что означает брачная метка у оборотней.

Я понимала , зачем Герману нужен именно мой укус ему в шею — то есть, когда он просил меня поставить ему метку, я понимала, чем мне всё это грозит. Но вместо того, чтобы бежать от него куда глаза глядят, я со всем присущим мне энтузиазмом сделала то, что он просил.

Укусила. Поставила метку.

— Подтвердила наш брак, — закончил за меня Герман. — Да, Наташ, всё так. Если ты хочешь попасть домой до полночи, нам надо выезжать уже сейчас.

Казалось, для Левицкого все важные вопросы уже были решены, и остались только незначительные, хозяйственные вопросы: когда и как ехать в Мурманск, что мы будем есть на ужин... и прочее, прочее, прочее.

А у меня просто не было сил.

Я чувствовала себя раздавленной, разбитой, полностью уничтоженной.

Как я оказалась в такой ситуации?

Пока мой мозг пытался найти хоть какой-то более-менее адекватный ответ, я покорно последовала за Германом вниз, на первый этаж дома. Дома, который мне не нравился.

В поместье Германа я чувствовала себя куда скованней, чем в городской квартире, даже несмотря на то, что там у меня не было отдельной комнаты. Хотя с Германом отдельная комната — это просто условность.

«И всё же, как хорошо, что мы уезжаем!»

Мне хотелось вздохнуть от облегчения.

— Подожди пару минут внутри, — произнес тем временем Герман, направляясь к входной двери. — На улице похолодало. Не хочу, чтобы ты заболела.

Мне захотелось ответить, что я не сахарная. Нет, не оборотень, конечно, как все они тут вокруг меня, я просто человек — но я не сахарная, и со мной ничего не случится, если я немного постою на холоде...

В последний момент я передумала это говорить.

Зачем?

Стоять рядом с Германом, когда можно хоть немного побыть одной?

Прикусив язык, я кивнула Левицкому и осталась в гостиной, пытаясь в одиночестве разобраться со своим поведением.

Что со мной происходит? Почему я так странно реагирую на Германа?

Почему вместо того, чтобы держаться от него подальше и всеми способами стремиться показать ему, насколько он мне неприятен, я наоборот, веду себя с ним как примерная жена... даже хуже того, как влюбленная в него женщина.

«Возможно, потому, что он тебе не неприятен», — хмыкнул мой внутренний голос. — «Наташ, если ты не из тех, кто скачет по постелям незнакомых мужиков...»

Не из тех...

«... и если ты забыла всё, что тогда случилось в лесу...»

Забыла... а забыла ли я?... или меня просто заставили забыть?

«Не думаю, что оборотни на такое способны».

А если не все оборотни — если только Герман?

Он ведь мог как-то управлять моим телом... возможно, у него имеются ещё и такие способности. Кто знает, может быть, он, как Альфа, как вожак стаи, может контролировать не только тела, но ещё и внутренний настрой людей.

«Если бы он это умел, то стал бы он пытаться уговорить тебя остаться с ним? Или стал бы он крушить дверь между вашими комнатами, если бы можно было просто приказать тебе принять его?»

Все эти противоречивые мысли раздирали моё сознание, вынуждали меня судорожно искать какой-то смысл во всем, что произошло. Я была совсем не уверена, что этот смысл там есть, но... вот в последней моей мысли рациональное зерно определенно имелось: я уже точно знала, что Герман буквально может управлять моим телом как кукловод.

Если допустить, что Герман также может управлять моим настроением и чувствами...

«Давай допустим».

Тогда почему он не воспользовался этим умением, когда я побежала в дом и закрылась у себя в комнате? Почему он не внушил мне, что не надо бояться его зверя, а надо скорее отрыть ему дверь и радостно на него запрыгнуть...