Хороший сын

Мне хотелось знать, придумывают ли и другие гости такие истории, но при этом я не чувствовал ни малейшей потребности подойти к кому-нибудь и спросить. Да и возможностей задать вопрос было не так-то много. Вне обеденного зала я редко кого-либо встречал, кроме Йохана и Леннокса, и не имел представления, чем занимаются остальные и где все это происходит. Хотя официально молчание предписывалось только во время трапез, в других частях здания тоже практически никто не разговаривал; при встрече обычно было достаточно просто кивнуть друг другу. Когда в коридорах мне попадался Пастор, мне всегда приходилось преодолевать изумление, длившееся, впрочем, всего долю секунды, почему он не в сутане или не читает на ходу молитвенник. Это изумление всегда меня веселило, и Пастор, должно быть, удивлялся, почему я каждый раз прохожу мимо него с затаенной улыбкой.

Я любил прогуливаться по коридорам монастыря: в них было прохладно и спокойно. Мне нравилось на ходу проводить пальцами по грубой поверхности кирпичей и по зернистому серому цементу на стыках. Иногда я отковыривал кусочек цемента и клал в рот, а потом посасывал его еще много часов. Вполне может быть, что у меня в желудке до сих пор лежат зернышки цемента, которые я проглотил еще тогда. Не то чтобы они давали о себе знать, просто мне нравится думать, что они до сих пор там.

Глава 8

О том, зачем меня привезли в монастырь, мне рассказали на следующее утро. Я не выспался (всегда плохо сплю на новом месте) и сидел с чашкой кофе в руках в похожем на офис флигеле в задней части монастыря. Это была более поздняя пристройка, там были большие окна, светлые стены и подвесной потолок с вмонтированными в него лампами дневного света. Из окон было видно холмистый пейзаж, который мне сразу очень понравился. Выйти бы и погулять, но Йохан начал рассказывать, какой у них план.

Мы с Ленноксом уже давно ушли из архива, начал он, выбрав при помощи нескольких манипуляций удобное положение, но в каком-то смысле мы продолжаем работать на правительство.

Он объяснил, что они являются частью чего-то, что называют Конторой (то, что там должна быть большая буква, было прямо слышно), и что меня привлекли в качестве стороннего сотрудника.

Таким вот не вполне конвенциональным способом, добавил я.

Можно и так сказать, ответил Йохан, но уж прости меня, красивые фразы я предоставлю другим, а сам изложу все по-деловому.

Ладно, ответил я, слушаю. Он был какой-то более нетерпимый, чем раньше, как будто его ограниченная свобода, связанная с сидячим образом жизни, повлияла на его психику, сделав и ее менее податливой.

Йохан объяснил, что они с Ленноксом и еще другими людьми, которых сейчас в этом помещении нет, но которые тем не менее играют большую роль в общем проекте, занимаются операцией «Бонзо». С кормом для собак это никак не связано[24], добавил он и посмотрел на меня со значением, словно говоря: я сказал это только для того, чтобы сделать тебе приятное, самому мне все равно, но ты такие фразочки любишь.

Потом он объяснил, в чем дело. Бонзо – это кодовое имя для человека, который помог правосудию и взамен получит новую личность. Короче говоря, все сводилось к тому, что мы эту личность для него сконструируем.

Все настолько просто? – удивился я. Достаточно собрать группу людей в кабинете Лимбургского монастыря (по панораме из окна можно все-таки было сделать вывод, что мы в Лимбурге) и просто взять и все выдумать?

Нет, все далеко не так просто, ответил Йохан. Как я уже говорил, мы с Ленноксом работаем на Контору, мы кропотливо трудимся над этим каждый божий день, а тебя привлекли дополнительно, потому что нам кажется, что ты можешь нам помочь. Мы тебя знаем, кроме нас, тебя никто не знает, ты был знаком с Бонзо – все это пригодится.

Бонзо – это наш Мейстер, сказал Леннокс.

На этот раз заглавных букв я не услышал, так что пришлось подумать, прежде чем я понял.

А-а, сказал я, похищение Батавира. Де Мейстер сдал остальных и в благодарность за это ему сфабрикуют новую идентичность.

Такое изложение для работы годится, произнес Йохан.

Как-то это по-американски, сказал я, не знал, что у нас такое тоже случается.

Такие вещи всем знать и не нужно, уточнил Йохан.

По официальной версии, он вот-вот умрет, сообщил Леннокс. Скоро найдут его труп. Залитый бетоном.

И вы мне все это просто так рассказываете, констатировал я. Хотя я ничего не подписывал. Просто берете меня в команду.

Если тебя не устраивает – счастливого пути, произнес Йохан. Но это то, что мы тебе предлагаем. А если хочешь что-нибудь подписать, то пожалуйста.

Да, сказал Леннокс, если тебе это так нужно. И они обменялись взглядом, от которого у меня появилось ощущение, что они этот разговор уже когда-то репетировали и им не составляло труда вставлять за меня мои ответы.

Я ведь могу пойти в редакцию газеты, сказал я. Или в новости на ТВ.

Идти далеко придется, произнес Йохан, но в принципе да, можешь.

Ага, а вы мне в спину выстрелите, сказал я.

Они опять переглянулись, подняв брови, как будто задавая друг другу один и тот же вопрос, а потом покачали головой.