Хороший сын

Спасибо. Но Де Мейстера я в этой части подзадвинул, его дальнейшая деятельность затмевает все остальное. О нем можно было бы рассказать гораздо больше, чем только как он оттрахал Е5 у окна ее комнаты в общежитии и как он пару раз бродил с нами по Боймансу. У него, например, был «Гоггомобиль», а может быть, даже настоящий «Мессершмитт», такой узкий трехколесный автомобиль с блестящими хромированными деталями и близко посаженными фарами, как будто кто-то огромный взял своими ручищами «Фольксваген-жук» и сжал его с обеих сторон. Де Мейстер иногда приезжал на нем на работу, привлекая к себе всеобщее внимание. Однажды я тоже в нем сидел, после того как мы отпраздновали день рождения Де Мейстера у него дома. Он жил с матерью, недалеко от Ватерлооплейн. Отец уже давно куда-то свалил, сейчас об этом легко прочитать в книгах, а тогда Де Мейстер говорил, что если встретит его, то морду набьет. В тот вечер гости были только из архива, наверное, он не смешивал людей из разных кругов; вот был бы номер, если бы я тогда оказался за одним столом со всеми будущими похитителями, но, может, он с ними тогда еще не был знаком. Надо сказать, мы сильно удивились, увидев его мать: он так часто клялся ее могилой, что мы автоматически решили, что ее уже нет в живых.

Я помню, что в комнате, где мы сидели, на стене под самым потолком висела маленькая колонка от уокмена, приклеенная огромным количеством скотча разных цветов, динамиком вверх. Провод спускался к аудиоустановке, и Де Мейстер объяснил, что это на случай, если шумят соседи сверху: можно им включить музыку. Колонка же так сгорит? – удивился кто-то из нас, но Де Мейстер уверял, что нет. Он хотел продемонстрировать ее в действии, но его матери такая идея не понравилась. Она у него была маленького роста, с темными волосами, то есть высокий рост и светлые волосы достались ему от его гребаного папаши. В подарок от коллег, то есть от нас, он получил трусы с головой слона; член нужно было убирать в хобот. Де Мейстеру они страшно понравились, он расхохотался и ушел в другую комнату, а потом вернулся в одних трусах.

Тем же вечером, но позже он ужасно разругался с матерью, не помню из-за чего; на вечеринке помимо пива была трава, а к ней я не привык, так что к концу уже не очень соображал, помню только, что коллеги то и дело выкрикивали: она же все-таки тебе мать! – Де Мейстер, она же все-таки тебе мать; и что Де Мейстер развез нас с Ленноксом по домам на своем «Мессершмитте». Он выруливал по темным улочкам, а мы оказались прижатыми друг к другу на заднем сиденье для карликов. Перед нами на велосипеде ехал Йохан, значит, он тоже остался до победного конца, и если мог крутить педали, то происходило все это еще до несчастного случая. Де Мейстер все жал на газ и тормозил уже буквально в сантиметре от Йохана, тот сначала каждый раз с улыбкой оборачивался, но Де Мейстер продолжал его подгонять, и Йохан начал петлять и отчаянно жестикулировать у себя за спиной. Это было нереально смешно. В итоге Йохан вывернул на тротуар. Нам вслед он с гневным видом потряс кулаком, обычно так делают только в детских книжках и комиксах. Де Мейстер отвез меня до самого дома, в ту комнатку на Весперзейде, где я тогда жил, помню, как мы с ветерком пронеслись по площади перед «Амстел-отелем», а потом я начал кричать, потому что он въехал в ведущий на Весперзейде туннель для велосипедистов, где, как я знал, установлены столбики, чтобы по нему в объезд пробок не ездили автомобилисты. Не дрейфь, проедем! – крикнул Де Мейстер, и действительно, мы проехали. Повезло со столбиками, с ухмылкой сказал он, останавливаясь у моей двери, завтра уже не выйдет, это точно. Спокойной ночи!

В общем, и так далее, и так далее. Сам понимаю, что слишком жадно пытаюсь выудить из памяти воспоминания о том годе работы в архиве, вне зависимости от того, имеют они отношение к делу или нет. Например, что – я еще не рассказывал? – мы завели дурацкую привычку восклицать на все, что человек произносит: а, вот как это теперь называется! как будто все и всегда говорилось только о сексе. Сначала мы шутили так в ответ на то, что и вправду можно было понять двояко, но уже скоро нельзя было просто сказать, что идешь в читальный зал или за второй чашкой кофе, чтобы сразу из нескольких глоток одновременно не вырвалось: а, вот как это теперь называется! Но я думаю, что такое происходило в любом коллективе, да и сейчас, наверное, происходит. По-моему, теперь я уже все рассказал, а жаль, я бы с гораздо большим удовольствием пораспинался еще о том времени, в будущее чего-то совсем не хочется возвращаться.

3. День третий и четвертый

Глава 1

Доброе утро, говорит кровать, вы провели в постели семь часов тридцать три минуты, из которых находились в состоянии сна пять часов сорок четыре минуты. Учитывая средние данные для вашего возраста, я могу посоветовать…

Замолчи, обрываю я.

У меня есть спокойная музыка, которая прекрасно подойдет…