Холод и яд

Их проинструктировали так же, как папа в машине; обоих обыскали в присутствии отца: Фила – Иванов со Светлаковым, Варю – две девушки-оперативницы. А потом проводили в допросную и попросили подождать минут пять, пока приведут Родионова. Когда глухо захлопнулась бронированная дверь, Варя с протяжным вздохом огляделась. Серые стены, блёклый свет, одинокий стол и пара стульев, замызганное стекло, разводы в углу и глаз камеры видеонаблюдения – от ощущения пристального наблюдения со всех сторон стало не по себе. «А на что надеялась? Это полиция! Здесь нет места тайнам у подозреваемого, – Варя мотнула головой. – Тёмка – и подозреваемый! Да ну! Бред. Бред!»

– Что так долго? – Варя встряхнула рукой, обнажая часы. Они стояли.

– Ещё и минуты не прошло, – Фил, оседлавший стул, лениво задрал рукав пуловера и коснулся дисплея умных часов.

– Почему тебе их разрешили оставить?

– По ним не позвонишь, доступа в сеть нет – просто прикольная побрякушка, показывающая статус.

Варя, скрестив руки на груди, прислонилась к стене. Кажется, каждый вздох и каждый шорох за наглухо закрытой дверью ей был слышим. Казалось, что она слышит шаги Артёма. И вместе с нетерпеливым желанием встречи в груди, в сознание закрадывалась растерянность: а что они ему скажут?

От стен так и веяло мраком и холодом, и Варя не могла себе представить, каково тут Артёму: во мраке, в таком рубленом минимализме, да ещё и совсем одному. «Надеюсь, он один в камере. А если не один…» – мысли метались из крайности в крайность, усиливая треволнение. Фил с обречённым вздохом поднялся со стула и встал рядом с Варей. Сначала молча стоял, привалившись к стене, а потом выдохнул:

– Ты дрожишь. Замёрзла?

– Нет, – зубы стукнули, как если бы она действительно замёрзла. – Фил, я боюсь.

– Во дела! Ты боишься встречи с Артасом? Нашим принцем смерти?

– Не смешно, – поджала губы Варя.

– Графом Монте-Кристо. Или узником замка Иф.

– Всё равно не смешно, – покачала головой Варя. – И это одно и то же.

– Ладно, согласен, – поднял ладони Фил, объявляя о капитуляции, – не место для шуток. Просто… Так легче. Знаешь, мне тоже как-то не по себе, что ли.

Варя устало повернула голову к Филу и мягко ткнулась лбом в его плечо. Он другой рукой осторожно подтянул её к себе в объятия. Варя прижалась к нему, тёплому, крепкому, напряжённому до невозможности, успокаивающе скользнула ладонью вдоль позвоночника. Вместе они непременно справятся, что-нибудь придумают. Обязаны справиться.

Открылась и закрылась дверь – Варе показалось, что она даже моргнуть не успела, как на пороге допросной оказался Артём, утомлённо потирающий красные запястья. В Варе всколыхнулась волна жаркого тепла, которым нужно было делиться и от которого хотелось смеяться.

– Тёмка! – голос дрогнул.

Варя с безудержной улыбкой посмотрела на Фила, коротко кивнула ему, а потом вихрем повисла на шее друга. Артём опешил. Скорее рефлекторно, нежели осознанно, он прижал Варю к себе и легко крутанул в воздухе, усиливая это безудержное чувство счастья и тепла, от которого в носу предательски защипало. Артём мягко опустил Варю на пол и прохрипел с неуверенной улыбкой:

– Ребята…

– Тёмка, – выдохнула Варя, прикрывая ладонью рот.

– Артемон! – Фил сжал руку друга и вдруг резким рывком обнял его.

Варя отступила на пару шагов. Парни обнимались несколько дольше, чем она с Тёмой, и посмеивались. Наконец оторвались друг от друга, и Артём дружески шлёпнул Фила по спине:

– Господи, я так рад вас видеть! Как вы здесь… Почему?..

Улыбка Артёма была такой родной, широкой, тёплой, а в каре-зелёных глазах проскальзывали искорки осеннего тепла. Руки подрагивали от возбуждения, и Варя бесконечно проворачивала тонкое золотое колечко на указательном пальце, лишь бы унять эту дрожь. Всё казалось сном или кадром из фильма. Тёмка, их Артём, стоял перед ними, живой и относительно здоровый. Если, конечно, не считать налившихся кровью синяков и ссадин на месте отлепившихся пластырей. Ну и огромных кругов под глазами.

– Какая разница, как мы.

– Мы-то на свободе, – поддакнул Фил. – Ты как?

Артём цыкнул. Радость растворилась, как тонут лучи осеннего солнца в холодном тумане. С тяжёлым вздохом он прошёл к столу и бухнулся на стул. Варя присела на край стола, а Фил расположился на стуле напротив. Какое-то время молчали. Варя крутила кольцо, Артём кончиками пальцев перебирал красные следы от наручников, Фил потряхивал ногой. Собирались с мыслями. Варя выдохнула первой: у них было слишком мало времени, чтобы играть в гляделки.

– Тём, в общем, я рассказала всё папе, – Варя стрельнула многозначительным взглядом в сторону зеркального стекла. – Он нам помог тебя увидеть. И обещал тебе помочь. Нам бы только знать, как.

– Я не виноват, – качнул головой Артём, словно впадая в какой-то ступор; взгляд потух и бессмысленно устремился на столешницу, руки сжались в кулаки, так что зеленоватые вены выступили из-под кожи. – Не виноват. Батя не верит, но я, правда, не виноват.