Холод и яд

– Не-а. Я тут голый! – хохотнул Фил, растирая глаза большими пальцами. – А вообще зачем? Ты всё равно не любишь заходить в мой хлев, сарай, бардак, чулан, хаос, место-где-меня-быть-не-должно.

Фил, издевательски усмехаясь, загибал пальцы, перечисляя все выражения, в которых отец некогда возмущался беспорядком в его комнате. Отец за дверью, наверняка, скрипел зубами. Ручка угрожающе скрипела, словно вот-вот могла оказаться выдрана из двери.

– Филипп! Прекращай балаган. И выходи к ужину. Или ты уже где-то поел?..

По угрожающе напряжённому тону отцовского голоса Фил понял, что лучше ему подчиниться. А то пока из дома сбегать некуда: не к Варе же. Фил вспомнил тёмный, тяжёлый взгляд Вариного отца, с которым столкнулся у домофонной двери и содрогнулся. «Интересно, какой он? Как мой? Или хуже?» – Фил плавно сел на кровати и тяжело вздохнул.

Он не знал ничего хуже семейных ужинов, если они не были приурочены к какому-либо торжеству. Потому что это обязательно превращалось в обсуждение насущных проблем. Их всегда было две. Первой, конечно же, был Фил. Лет до четырнадцати мама, аки адвокат, защищала сына перед отцом, а потом и сама стала рьяно обвинять в прогулах, в пропусках. Кажется, потому что Фил бросил музыкалку, которой грезила мама (вид скрипки до сих пор сводил зубы до отвращения).

Ну, а второй проблемой был отцовский бизнес. То один поставщик сольётся, то партнёр обнаглеет, то соглашение невыгодное, то счета арестуют и тут же снимут арест.

Фил выполз в столовую, когда родители уже собрались, и бухнулся за стол. Мать с отцом многозначительно переглянулись и ввинтили свои колючие взгляды в него. Фил небрежно крутанул вилку меж пальцев и наколол на неё кусок мяса. Родители отложили вилки и продолжали смотреть. Недовольно, требовательно, колюче.

– Филипп, – мама почему-то безумно любила его полное имя, – ты не хочешь ничего…

– А! Приятного аппетита.

– Оденься! Почему-то мать не сидит в купальнике, я не сижу тут в одних трусах, а ты считаешь, что можешь сидеть в одних штанах?

– Ну я ж не мешаю никому.

– Филипп!

Фил оделся. Вернулся и с грохотом сел. Всё было спокойно. Пока мама не обратила внимание отца на забинтованные костяшки. Громко и как бы невзначай она заметила, что Фил опять подрался с кем-то. Отец таким же тоном ответил, что дурная голова рукам покоя не даёт. Словно бы его и не было. Словно он был пылинкой, не достойной внимания. Фил скрипнул зубами и абсолютно спокойно заметил:

– Я девушку защищал, – встретился взглядом с отцом и злорадно оскалился. – Свою.

Мама, кажется, обрадовалась. Тут же заинтересованно подалась вперёд с невесомой улыбкой. А вот отец лишь криво ухмыльнулся:

– Чтобы у тебя девушка была, ты должен хоть что-то из себя представлять. А ты…

Отец фыркнул, словно бы и говорить о Филе не стоило. Фил проглотил. Туго сглотнул ком гнева, потому что сил злиться физически не было. Его тошнило от этого дня, этих недооценивающих взглядов, этой круговерти. Фил сидел между родителями, перебрасывавшими фразы о возможной девушке, как мячик, и вдруг ощутил, как ему не хватает Артемона. Чтобы он хлопнул его по плечу, написал ему в подходящий момент, предложил сыграть, в конце концов. Чтобы Фил не чувствовал себя таким безнадёжным.

– В конце концов, Дюша! Ты тоже до встречи со мной, мягко говоря, миллионы не ворочал.

– У меня стержень был. А у него, – отец махнул рукой. – Он же при малейшей неприятности хвост подожмёт и к нам побежит. Или к друзьям своим, таким же непутёвым.

– Андрей, – мама нахмурилась и приласкала Фила сочувствующим взглядом, – девушка может…

– Ничего она не может! Чтобы быть с девушкой, надо хоть чуточку ответственным быть, а он даже на бокс не смог доходить, чтобы хотя бы чемпионом города стать. Какая там ответственность.

– А мне оно надо, – тихо усмехнулся Фил, со скрежетом поднимаясь из-за стола. – Мне оно вообще не надо было. Ни бокс твой, ни скрипка мамина. Спасибо, что на борьбу вольную записали: вот это то, что мне было надо. И это то, чем я горжусь. Хотите правду? Я поговорить с вами хотел. Ну, нормально, как с родаками. Потому что, бл-лин, есть же люди, которых родители не гнобят за каждый вздох. Я думал, мож, я дурной сын. Не-е.

– Ты хочешь сказать, что мы плохие?

Фил оставил мамин вопрос без ответа. Бросив на ходу, что сыт, он скрылся в своей комнате. Дико хотелось курить, но было боязно – сигаретная пачка бессмысленно болталась в руках. Фил метался из угла в угол, ощущая себя загнанным в клетку зверем. Так хотелось оказаться в школе, в подъезде, на улице – плевать где, лишь бы подальше от этого дома.

Только идти было некуда.

Зашёл в «ВКонтакте». Одно сообщение.

Варвара Ветрова, 21:03

Фил… Привет. В общем… Я рассказала про Тёмку и банды папе. Мне кажется, мы бы сами не справились. Он обещал помочь Тёмке. Прости, если накосячила)))

Фил Шаховской, 21:12

А он что?

В смысле что сказал?