Холод и яд

Добродушный тон Фила показался саркастически-издевательским, и Варя во второй раз за день попросила его продемонстрировать свои таланты. Фил второй раз за день согласился. Варя хотела слинять и оставить кулинара на кухне с его стихией, но его рука, крепкая, прохладная, задержала её запястье:

– Я кому показывать буду?

Варя угрюмо встала за разделочную доску. Фил оказался прямо за ней. Варя спиной чувствовала его твёрдую грудь, вдоль щеки стелилось его тёплое дыхание, жёсткие пальцы со сбитыми костяшками накрыли ладони. Он сжимал её руки крепко, но бережно, как в детстве делали родители, пытаясь её научить рисовать или составлять из кубиков слова. Варя коротко вдохнула и смотрела на всё отрешённо, каждой клеточкой впитывая момент близости с Филом.

– Я правильно делаю? – спросила, чуть наклоняя лезвие ножа.

– Почти, – хрипло выдохнул Фил, словно бы его что-то душило.

От него пахло горечью сигарет и чем-то терпким, как апельсин или корица. От него веяло теплом и уверенностью. И Варя скользила взглядом по мелким шрамам на его руках, по сбитым костяшкам и родинкам на предплечье.

Фил осторожно сдавил правую руку, и она ослабла, выпуская нож. А потом его ладонь скользнула на талию, забираясь под худи и холодя полукасанием кожу.

– Ты нереально кайфовая.

Губы приоткрылись в немом вопросе. Варя покрылась мурашками. Она не думала, что три слова могут бить так, как пущенная снайпером пуля. Точно. Стремительно. Смертельно.

– И ты, – зачем-то выдохнули губы, хотя правильного эпитета к Филу Варя подобрать не могла.

Уши давно горели смущением, за ними уже щёки наливались жгучей краской, разъедающей кожу. Варя не понимала, что происходит. Её нервы словно бы обнажились, остро воспринимая пар кухни, запах бульона, тепло Фила, ритмичную музыку. Фил резко двинул рукой, и Варя, словно безвольная кукла, развернулась к нему. Лицом к лицу, глаза в глаза, нос к носу.

Губы к губам.

Фил поцеловал её. Поцеловал её с удивительной для его импульсивности нежностью и словно бы робостью. Варя прикрыла глаза, погружаясь в себя.

Целоваться было потрясающе.

Жарко, горьковато-сладко, безумно. Варя интуитивно скользнула ладонями по груди Фила, сжала его плечи, и всё её тело подалось навстречу ему. Варя позволяла Филу вести, целовать её горячо и чувственно.

Опухшая губа вдруг напомнила о себе нервной пульсацией. Фил её прикусил. Не сильно, но достаточно, чтобы солёный металлический привкус крови коснулся языка. Варя дрогнула и невнятно простонала. Под её пальцами напряглись мышцы Фила, и он отпрянул, словно испугавшись. Варя раскрыла глаза, покорно отпуская рубашку парня.

Они отступили друг от друга. Палец Вари рефлекторно коснулся кровоточащей губы, руки Фила скользнули в карманы брюк. Взгляды не пересекались: лихорадочно метались по кухонным приборам и крошкам на столе, но снова и снова наталкивались друг на друга. «Что это было?» – заезженной пластинкой крутилось в голове, но голос как будто исчез.

– Я это, – Фил кивнул большим пальцем за спину, – пойду. Покурю.

– Ага, – выдохнула Варя, засовывая руки в карманы; её передёрнуло: без касания Фила вдруг стало как-то пусто и холодно посреди уютной персиковой кухоньки. – Только не дома.

Кажется, это был именно тот ответ, которого ожидал Фил, потому что он смерчем метнулся в прихожую и уже через секунду оказался одет у двери. В ладонь попала пачка сигарет, и Варя сдавленно хрюкнула:

– Фил! Сигареты!

– А… – наполовину перешагнувший порог Фил обернулся. – Блин. Забыл.

Варя торопливо дошла до Фила, впихнула ему в руки пачку и слишком стремительно для той, кто только что с наслаждением целовался, захлопнула дверь. Ноги перестали держать, и Варя, вцепившись в холодную дверную ручку, как в спасательный круг, сползла вдоль двери на пол. Пальцы расцепились и на автомате повернули замок. Дверь щёлкнула, запирая Варю в своей квартире, своём доме, своей крепости.

В кухне гремела музыка о такой сильной любви, которую никто ещё не знает. В уши били частые удары сердца. Оно колотилось о рёбра, кажется, ещё сильнее, чем там, в приёмной у директора, и Варя поняла, каково это: когда сердце хочет выскочить из груди. Сбоку закололо, заставляя сделать глубокий вдох.

Варя потерялась. Её закрутило в водовороте собственных чувств и эмоций, и этот поцелуй с последующим бегством ничего не расставил по местам. Стало только хуже. Если раньше в её душе просто бушевала буря, то сейчас определённо начался Армагеддон, разрушающий все иллюзии. Варе казалось, Фил терпеть не мог её и лишь для виду натягивал иногда маску сочувствия. Варя верила, что испытывает то же самое.

Варя легонько стукнулась затылком о дверь, нервно подрагивая и теребя удушающую толстовку. Под полуприкрытыми веками красочным калейдоскоп проносились причудливые кусочки их с Филом отношений. Случайные и не очень столкновения, заботливые прикосновения, нежно-неловкие улыбки и беззлобно-язвительные подколы.

Слёзы вновь потекли по щекам, разбивая рваный смех и глухое отчаянное постукивание кулаком по двери.