Холод и яд

– Хорошие они ребята. Верные. Вообще-то, обычно самых верных друзей находят в юности: в универе. У меня знаешь, какие друзья? И девушка? – красноречиво сжал руку в кулак Дима и мягко опустил на стол.

– Я знаю, – тихо отозвался Артём, – хоть в чём-то мне повезло.

– Тебе вообще повезло, парень. У тебя юность такая… Уух! Будет, о чём рассказать!

Артём невесело хмыкнул: действительно, всем ведь так интересно будет слушать, как он три дня выжигал в своём сознании слово «невиновен», чтобы вдруг не поверить в собственную виновность; ведь так увлекательно будет рассказывать про холодные стены и тупую головную боль; так правильно будет рассказывать о ценности денег.

– А сколько мы стоим? – срывались с губ слова, а Артём не успевал их ловить. Просто нервно хохотал, чувствуя вибрацию в горле. – Мне просто интересно, сколько денег хотят сорвать с Шаховского. И сколько из этого уплочено за меня.

Дима вскинул брови и взглянул на Артёма как-то по-другому. Словно заново узнал его. И качнул головой:

– Забей, Артём. Рассосётся всё. Разложится. Не будут же они тебя сажать, в самом деле… Ещё и друзья у тебя влиятельные – не позволят.

Артём усмехнулся. Хотелось верить, что даже будь Варя с Филом простыми детьми, не имеющими за спинами таких внушительных и опытных отцов, они бы так же встали за него горой. Правда, если бы они были простыми детьми, Артём бы тут и не оказался.

Впрочем, сейчас он уже и не жалел, что попал сюда. Зато в жизни всё как будто встало на свои места: и он сам, и его окружающие. И семья. Мама мчалась с другого конца света, едва случилась беда, а вот батя смотрел с недоверием. И вдруг появились брат с сестрой. Артём всегда в мыслях называл Фила с Варей братом и сестрой, но сегодня упрочился в этой мысли раз и навсегда.

Когда он увидел ребят, прижавшихся друг к другу; когда Варька напрыгнула на него, едва не уронив на холодный жёсткий бетон; когда Фил сжал его в своих руках до хруста… Артёму показалось, что его семья – самая большая и счастливая.

Брат и сестра, которые любят его любым, виновным и нет, которые готовы следовать за ним даже в такие злачные места. Большего, пожалуй, ему и не было нужно.

Разве что, выйти отсюда, в конце концов. И сыграть на гитаре что-нибудь минорное, протяжное. Чтобы они втроём сидели где-нибудь на одной из недостроек или заброшек, плечом к плечу, как сегодня у стены, передавали из рук в руки какую-нибудь холодную бутылку и тихонько смеялись.

Глава 13

Шах и мат. Когда в пятый раз искусственный интеллект поставил Олегу мат, он понял, что с шахматами пора заканчивать: всё равно мысли были как-то далековато от игры. Они беспрестанно возвращались к возмутительно доверительным и трепетным объятиям дочери с Филиппом, после которых Олег чуть было не прекратил свидание. Сдержался и, отхлебнув откровенно дрянного кофе, предложенного Ивановым, впился взглядом в стекло. Не то чтобы он не догадывался, что Фил не просто «друг Артёма», как утверждала дочь, но не ожидал осознать всё так скоро.

Вообще-то, повернуть назад Олег хотел ещё в кабинете оперативников, когда узнал фамилию Вариного спутника – Шаховской. Ещё тридцать лет назад, когда их с Андреем Шаховским пути пересеклись, Олег не столько понял, сколько почувствовал, что жизнь раз за разом будет их сталкивать. По разные стороны баррикад. Вот только последние пятнадцать лет Олег читал эту фамилию исключительно на Яниных чеках из магазинов техники и раздосадовано вздыхал: Андрей Шаховской, оставлявший в дураках многих, не был достоин такой жизни.

Только судьба распорядилась иначе. И снова столкнула их.

И Шаховской вновь оказался виновником всех бед – пускай пока и косвенным.

Олег встряхнул рукой и глянул на часы: обещанные Ивановым пять минут после короткого и сногсшибательного признания Родионова о сути происходящего уже превратились в семь, а дети всё ещё не соизволили появиться. «Дети… – качнул головой Олег, беззвучно посмеиваясь над собой. – Какие они, к чёрту, уже дети? Вон у Шаховского-младшего все руки сбиты, как будто он каждый день удары на живых людях отрабатывает. Да и Артёму явно не полиция лицо разукрасила. Только вот Варвара когда вырасти успела?»

Горькая ухмылка тронула губы: говорят, будто бы чужие дети быстро растут… Враньё. Свои дети растут гораздо быстрее. Олегу всегда казалось, что Варя только-только делает первые шаги. Пешком под стол. А она делает первые шаги во взрослую жизнь. Набивает шишки и пытается их залечить.

Олег переключил в плейлисте песню, навевающую меланхолию. Сейчас нужна была трезвая голова и холодный расчёт, но почему-то нет-нет, да вспыхивала в груди слепая и необъяснимая ярость. Варя вроде была цела, жива, здорова и почти не пострадала от действий полиции (пакетики в её рюкзаке Олег, так и быть, решил простить: всё равно Варя от них избавилась). Но жгучая злоба всё-таки поднималась в груди. «Надо будет на выходных в спортзал сходить, а то заводиться начал на ровном месте!» – скрипнул зубами Олег и тут же мотнул головой.