Холод и яд

Варя неслышно хлопнула его по руке. Словно бы и не было Олега в автомобиле. Ностальгическая улыбка тронула губы: первая любовь в памяти смазалась, стёрлась – ни лиц, ни событий, ни первого поцелуя. Но это чувство смущения и глупое желание смеяться Олег точно помнил и ощущал его сейчас в собственном автомобиле. Хотя пока было не ясно, как правильно на него реагировать.

– Фил, а у твоих… – шумно выдохнула Варя, косясь на Олега. – Родителей… Враги есть? Ты знаешь?

– Я? – фыркнул Фил. – Смешно.

– Ну… Вдруг ты что-нибудь слышал… Догадывался.

– Кроме оскорблений? – скривился Фил и тут же прикусил язык. – Я не лезу в их дела – мне это нахуй не надо.

– Филипп, тут сидит девочка, – хладнокровно вмешался Олег. – Побереги бранную лексику для других случаев.

– Из-звините. Привычка, – парень нервно усмехнулся и, взъерошив волосы, перефразировал: – Я просто не привык вмешиваться в дела родителей. В плане… У нас у каждого своя жизнь. Блин! Всё из-за меня!

Фраза эта была брошена искренне, в сердцах. Олег чуть не прозевал красный свет от неожиданности: Андрей Шаховской точно не мог так сказать. «Может, я поторопился с выводами? Хотя… Он так похож на Андрея!» – оценивающе взглянул на Фила по-новому: не как на друга Артёма Родионова, а как на парня своей дочери.

Не то. Слишком сбитые костяшки. Слишком помятый вид. Слишком влюблённый взгляд голубых глаз. Слишком… Чужой для родной дочери! Слишком… Взрослый для маленькой наивной Вари.

Кожаный чехол руля невольно скрипнул под руками, возвращая в реальность. Варя увещевала Фила, что он ни при чём, без смущения сжимая его руку. Он болезненно морщился и бормотал, мол, если бы он не был сыном Шаховского, если бы не дружил с Артёмом…

– История не знает сослагательного наклонения, Фил! – показалось, что парня передёрнуло, как от удара током, когда он услышал своё имя. – Ты правильно делал. Детям противопоказано влезать во взрослые дела, – Варя закатила глаза. – К сожалению, так бывает… Люди вдруг становятся частью чьего-то механизма. Деталями схемы. Винтиками, которые крутят, как хотят и куда хотят. Вы сделали, что могли. Теперь сидите на… Месте ровно, да? – Олег снова глянул на дочь, которая обречённо выдохнула. – И ждёте!

– Чего? – мрачно откликнулся Фил. – Пока Артемона посадят? Его же посадят!

– Вряд ли… – скривился Олег, снова оценивая ситуацию. – Если правильно пойти – его выпустят. Да ещё и извинятся!

– А как… Правильно? – Варя отодвинулась от Фила, но руку не отпустила.

– Правильно? Правильно так. Вы ходите в школу, учитесь, готовитесь к ЕГЭ и оставляете недетские вопросы взрослым. Ждёте. А я Артёма вытащу. Обещаю.

Машина мягко затормозила у поребрика. Олег с ободряющей усмешкой обернулся к детям и оповестил, что они приехали. Фил дёрнулся было к выходу, но потом вдруг осмелел и протянул ему ладонь для рукопожатия. Олег пожал. Твёрдо, жёстко – Фил даже не шелохнулся. А потом обнял Варю. Олег даже понять ничего не успел: в одно мгновение они прижались друг к другу крепко-крепко, словно намертво склеившись, а в следующее Фил уже вылетел на остановку, на ходу доставая зажигалку.

Варя поправила чуть сбившуюся шапку и бесстыжим взглядом, который сейчас был слишком сильно похож на Янин, воззрилась на Олега. Дочь молчала, но в глубине карих глаз так и читался вызов: «Смотри, папа! Я уже выросла, могу обниматься с мальчиком на твоих глазах. С моим мальчиком – и что ты мне сделаешь?»

Олег начал издалека. Круто развернувшись в сторону дома, он небрежно, как бы между прочим, уточнил:

– Напомни-ка, как его зовут…

– Фил, – нахмурилась дочка и нервно поёрзала. – Ты слышал. И говорил.

– Фамилия, – жёсткость сама рвалась вперёд.

Маска сдержанного и терпеливого родителя трескалась по швам. Хотелось стать просто самодержавным владыкой, отцом-самодуром: запереть маленькую дочку и никому не показывать.

– А ещё отчество и дату рождения сказать, да? – издевательски откликнулась Варя, опасно балансируя на грани раздражения.

В салоне стало как будто жарче.

– Варвара… – любимое имя вибрацией металла отдалось на губах.

Варя молчала. Шумно сопела, словно бы оскорблённая собственным именем до глубины души, и с прищуром косилась в окно. На одном из светофоров процедила по слогам:

– Ша-хов-ской…

Когда она вздрогнула, пальцы невольно сделали печку на заднем сидении сильнее.

– Варя… Я не буду говорить, что ещё рано для парней и что ты должна закончить школу и поступить в университет – ты сама это прекрасно знаешь. Но ты же девочка любопытная. Про Шаховского, конечно, слышала.

Варя страдальчески закатила глаза – в принципе, другой реакции от дочери Олег и не ожидал. Впрочем, она и не перебивала – это позволило продолжить рассказывать о деяниях Шаховского. Безусловно, против Фила у Олега не было ничего стоящего, кроме искренней веры в пословицу: от осинки не родятся апельсинки.